Выступление первого заместителя председателя ДУМЕР, члена Общественной палаты РФ Дамира-хазрата Мухетдинова на встрече полномочного представителя президента РФ в Приволжском федеральном округе Михаила Бабича с мусульманским духовенством ПФО 19 сентября 2012 г. в Уфе:

«Рост, религиозного экстремизма, который мы наблюдаем среди мусульман, либо людей, которые причисляют себя к Исламу, во многом обусловлен трансформационными процессами внутри российского общества. Даже самая образованная, высококвалифицированная часть мусульманского духовенства очень слаба относительно тех глобальных задач, которые стоят перед ней. Мы прекрасно понимаем, что те проблемы, с которыми сталкиваются российские мусульмане и всё российское общество, уходят своими корнями далеко в прошлое – это результат долговременного искоренения религии из жизни людей, попытки заменить ее искусственно созданной идеологией. И неправильно было бы всю полноту ответственности за возрождение того, что уничтожалось семь десятков лет, возлагать только на мусульманское духовенство и собственный ресурс уммы.

Думаю, никто из присутствующих в зале не будет дискутировать с тем тезисом, что решение имеющихся проблем с радикализацией молодежи лежит в эффективном и плодотворном сотрудничестве государства с официальным мусульманским духовенством. К сожалению, первое не всегда внимательно оперирует в мусульманской среде, а второе – духовенство, находится далеко не в лучшем состоянии, если не сказать в кризисе.

Существуют объективные и субъективные факторы, влияющие на слабость официального мусульманского духовенства и на его неспособность по-настоящему взять на себя лидерство в духовном отношении. Начну с субъективных и хочу процитировать три документа разных эпох. «Для нас вот что подходяще было бы: чтобы в русском разговоре путался и краснел, писал бы по-русски с порядочным количеством ошибок, трусил бы не только губернатора, но и всякого столоначальника и т.п.». Это отрывок из письма директора Казанской инородческой учительской семинарии, миссионера Николая Ильминского Обер-прокурору Святейшего Синода Константину Победоносцеву от 29 апреля 1885 года. Речь идет о выборе преемника для почившего муфтия ОМДС Салимгирея Тевкелева и о том, какими критериями должно руководствоваться при утверждении нового муфтия.

А командующий войском Оренбургского военного округа генерал Николай Крыжановский так высказался по этому же поводу: « … в интересах России муфтием должен быть назначен человек преданный России и даже обрусевший и цивилизованный, не киргиз, не башкир, не казанский татарин, и при этом человек не выделяющийся умственными способностями … как выделялся Тевкелев, своею личностью высоко поднявший звание муфтия».

Другой отрывок: Фрагмент из циркулярного татотдела ОГПУ № 4351/С от 25 января 1930 г.:

«Конкретно нашими основными установками по духовенству в настоящее время являются:

а) по мусульманству: возможно большее внесение неразберихи в деятельность духовенства вообще, для чего необходимо практиковать натравливание отдельных служителей культа друг на друга, на почве догматических расхождений, материальных преимуществ, на почве взаимной вражды и тому подобное, применять формы дискредитации (хотя бы по мелочным из личной жизни) духовенства перед верующими массами; углублять (только не административными мерами) материальное неблагополучие на почве чего создать условия, при которых будет неизбежно нервирована верующая масса постоянными материальными запросами со стороны духовенства. В каждом отдельном случае наличие недовольства верующих масс духовенством – подготовить (весьма осторожно) необходимое общественное мнение, в целях углубления этого недовольства. В отношении ишанского движения должно быть уделено самое серьезное наше внимание. Здесь мы должны иметь в виду необходимость развития недовольства – отсюда натравливания духовенства (мулл) на ишанов, на почве догматических и других разногласий и разложения рядов мюридов. Разоблачение среди крестьянской массы безобразных явлений со стороны ишанов, в каждом отдельном случае, путем распространения слухов, использования печати с целью подготовки общественного мнения, должны быть основными моментами в нашей работе по ишанизму. Всеми этими мерами мы должны добиваться разложения рядов мюридов и отрыва их от ишанов. Также особое внимание должно быть уделено работе по мутаваллиятам. (Под грифом Совершенно секретно)».

Неправда ли, ситуация, описанная в документе, невольно наводит на ассоциации и аналогии с сегодняшним днем?

Будто следуя этому же алгоритму, средства массовой информации и отдельные публицисты в своих выступлениях некорректно применяют термин «экстремист», «ваххабит», «салафит» к российским мусульманским деятелям, фактически обвиняя их в преступной деятельности и образе мыслей. Ярлыки экстремистов, зачастую, вешают на оппонентов или конкурентов, не задумываясь, каким образом это может отразиться и на судьбе этого человека, и на его собственной.

Нам всем необходимо понять, что несогласие внутри мусульман, между различными религиозными деятелями – это не повод для использования политических приемов в религиозной сфере, а органам власти более взвешенно подходить к оценкам, которые мы часто слышим от псевдоспециалистов.

(см. Р Силантьев: «Есть Совет муфтиев России… который крышует исламистов, террористов…»http://damir-hazrat.livejournal.com/40723.html)

Но вернемся к проблемам объективным. На наших глазах происходит смена поколений мусульманской духовной элиты. Многие муфтии и имамы вплотную приблизились к почетному предпенсионному и пенсионному возрасту.

Выпускники исламских российских и зарубежных вузов, особенно в крупных, столичных городах, предпочитают работу маляра, водителя, бизнесмена, и не идут на работу в Духовные управления мусульман. Это приводит к падению в глазах верующих, особенно молодежи, авторитета духовенства. Но – свято место пусто не бывает. В ответ происходит рост влияния зарубежных проповедников.

В настоящее время руководители мусульманских общин большую часть рабочего времени вынуждены заниматься решением проблем поиска хлеба насущного вместо того, чтобы заниматься воспитанием, образованием, профилактикой экстремизма. А вот экстремисты не обременены ни штатом, ни содержанием мечетей, ни проблемами приходов – им достаточно иметь под рукой Интернет и ноутбук, чтобы активно вести свою пропаганду. Интернет-продукты радикалов имеют относительно высокое качество и довольно востребованы.

Наконец, мы столкнулись с беспрецедентной ситуацией смены в течение 10-15 лет этнической и демографической картины в наших крупнейших городах в результате внутренней и внешней миграции, которая приносит с собой новые вызовы. У большинства имамов, особенно пожилых, просто нет ответов на эти вызовы и угрозы.

На фоне резкой девальвации статуса муфтия и официального мусульманского духовенства в целом, это предсказуемо приводит к созданию параллельного мусульманского социума, члены которого вообще никак не связаны с деятельностью муфтиятов и порой откровенно враждебны им.

Верующая молодежь видит неадекватность восприятия мира некоторыми имамами и отдельными муфтиями. Например, экуменизм отдельных российских имамов, которые якобы под эгидой развития межконфессиональной дружбы выстаивают богослужения в храмах других конфессий, совершают непозволительные с точки зрения исламского вероучения экуменические поступки. Фотографии и видеокадры с этих мероприятий заполонили Интернет. Нельзя не сказать и о сращивании официальных и вполне респектабельных муфтиятов с откровенно исламофобским лобби, где так называемые эксперты годами ведут деструктивную деятельность, в сговоре с рядом СМИ ведут шельмование мусульманских религиозных лидеров на страницах газет и журналов, не говоря уже об Интернете.

На фоне такой неадекватности радикалам даже не надо придумывать для себя никакого идеологического оправдания – молодежь и без того будет следовать за ними. А ведь речь идет о более чем 100 порталах, качество которых на порядок превышает большинство официальных сайтов самых разных муфтиятов. На их идеологических продуктах взращена новая волна, целое поколение молодых мусульман. Причём им совершенно не надо пересекать границы Российской Федерации, проходить якобы где-то вербовку, посещать лагеря боевиков. При нынешнем развитии технологий легко создать  множество сайтов, оперируемых за рубежом, сидя у себя в квартире, и вербовать себе сторонников через виртуальные социальные сети. Всё это происходит по причине недостаточной интеграции молодых выпускников исламских вузов (российских и зарубежных) в состав наших муфтиятов.

Ситуация действительно сложная. Чтобы не пустить дело на самотек нужно уже сегодня выработать адекватные меры и выстроить правильную линию взаимодействия.

Позиция Совета муфтиев России была озвучена муфтием Равилем Гайнутдином во время встречи с Владимиром Владимировичем Путиным в феврале 2012 г. с представителями традиционных конфессий, и в мае 2012 г. во время встречи с новым руководителем администрации президента Вячеславом Викторовичем Володиным. Муфтий говорил о необходимости для начала вернуть статус-кво, который существовал на 2008-й год, когда в стране существовало всего три федеральных муфтията. Система была не идеальна, но сбалансирована и устойчива, однако впоследствии в течение нескольких лет, напротив, раскачивалась в сторону хаоса.

После терактов в Казани Михаил Викторович поднимал эту тему, на сей раз в контексте регионального дробления муфтиятов. Как известно, в ПФО муфтияты в единственном числе существуют только в Нижегородской и Саратовской областях (оба муфтията входят в состав СМР).

В других субъектах ПФО ситуация намного сложнее, и не только властям, но и самим мусульманам непонятно, с кем здесь в итоге можно работать. В качестве примера, приведу Пензенскую область. Существующее здесь с 1990-х годов Региональное Духовное управление мусульман в составе ЦДУМ на днях вошло  в клинч с материнской организацией – самим ЦДУМ, поскольку ЦДУМ стало напрямую регистрировать новые общины в своем составе, игнорируя существование своего регионального муфтията. Безусловно, я уверен, что братья из ЦДУМ самостоятельно разберутся со своими проблемами, но тренд этот печален. Не менее сложна ситуация с вновь зарегистрированным муфтиятом Пензенской области в составе РАИС, причем все общины нового муфтията  во главе с молодым человеком (ему нет еще и 30-ти) Асиятом Уразаевым расположены в Ставропольском крае, то есть вообще в другом федеральном округе России. Согласно нашему законодательству, любые три местные религиозные организации мусульман из совершенно разных регионов в любом регионе страны могут объединиться и создать местную религиозную организацию. По этому поводу можно сказать только одно – мы, проживая в Москве и имея под рукой десятки тысяч паспортов мусульман-москвичей, могли бы при желании зарегистрировать сначала сотни местных религиозных организаций мусульман, а затем на их базе создать десятки своих муфтиятов в любой точке России, вплоть до Северного полюса, если бы такие абсурдные шаги находили понимание во властных кругах и в среде общественности. Также существуют две части некогда Единого Духовного управления мусульман Пензенской области, входящего в состав СМР: во главе с Исламом Дашкиным, который так и не вступил в законную силу в глазах местного Минюста, и уже без руководителя Абдурауфа Забирова, который недавно юридически сложил с себя полномочия непризнанного мусульманской уммой председателя альтернативного ЕДУМ. В общем, если в каждом татарском селе Пензенской области устраивать по 3-4 муфтията, я думаю, можно рассчитывать на интерес к ситуации и со стороны Книги рекордов Гиннеса.

Печальна ситуация с параллельными муфтиятами в Ульяновской области, в Чувашии, в Оренбургской области, где был реанимирован бывший Бугурусланский муфтият теперь уже во главе с новым игроком – Шавкатом Авясовым, который вообще не имеет никакого серьезного религиозного образования и никогда не был действующим имамом. В общем и целом, театр абсурда работает во всю мощь. Зададимся вопросом – что это – случайность или целенаправленные действия тех, кто хочет максимального ослабления мусульманского сообщества России? Если так, то не стоит удивляться резко возросшей деятельности радикальных элементов, действующих от имени Ислама и входящих в сговор с несистемной оппозицией федерального уровня.

Муфтий Равиль Гайнутдин подчеркивал, что необходимо решительно остановить процесс отпочкования все новых и новых муфтиятов и по возможности даже обратить его вспять. Только тогда система обретет некую устойчивость.

В числе первоочередных обязательных мер значится также кооперация духовной элиты мусульман России и стран СНГ, в первую очередь Средней Азии и Казахстана, с последующим отстаиванием интересов российских мусульман непосредственно в муфтиятах братских мусульманских стран СНГ. Здесь и совместные программы по адаптации мигрантов, и борьба с радикализмом в мигрантской среде и в общинах верующих в самих странах СНГ и т.д.

Далее, нужна активная поддержка в вопросе функционирования федеральных мусульманских СМИ и разработке концептуальных академических и методологических проектов. К сожалению, вынуждены констатировать, что за исключением Совета муфтиев России и Татарстана, муфтиятами фактически не ведется научно-издательская работа. О необходимости серьезных федеральных сайтов, газет и журналов говорится уже не первый год, в том числе лично мною. Мне могут сказать – есть же Фонд развития исламской культуры, науки и образования, который финансирует эту деятельность. Увы, но на выделяемый Фондом один ежегодный грант в 180 тысяч рублей вряд ли можно создать серьезные проекты в области СМИ. С учетом того, что в той же Москве, где я работаю и не понаслышке знаю о ситуации, журналист с дипломом журфака рассчитывает на зарплату не менее 50 тысяч рублей, этого гранта хватит максимум на 2 с половиной месяца.

Безусловно, мы благодарны государству за создание вышеназванного Фонда. Но если объективная критика дозволительна на нашем собрании, то позвольте сказать вот о чём. За последние несколько лет в связи с инфляцией в нашей стране были неоднократно проиндексированы зарплаты, пенсии, стипендии, а суммы грантов, выделяемые Фондом, так и остались на прежнем уровне. Ну и наконец, появился ряд новых централизованных мусульманских организаций – таких, например, как РАИС, он же так называемый «Всероссийский муфтият» со ста приходами, получающие помощь Фонда в равной мере с ключевыми и крупнейшими религиозными структурами мусульман – Советом муфтиев России или ЦДУМ с более чем тысячью приходами каждый.

Хочу обратить внимание еще и на такой момент. Ни для кого не секрет, что в национальных республиках с титульным мусульманским населением, а именно в Татарстане и Башкортостане, муфтияты не могли бы выжить на помощь одного лишь вышеназванного Фонда. Здесь свою огромную роль играет различного рода помощь, как финансовая, так и административная, поступающая от бизнесменов, региональных и муниципальных властей, от бывших и нынешних президентов. На этом фоне мусульманские религиозные организации в других регионах получают незначительные суммы.

Крайне несправедливо работает и система, разработанная для финансирования исламского образования в России. Существует План мероприятий, одобренный распоряжением правительства РФ, согласно которому выделяется огромные суммы денег через Министерство науки и образования РФ. По этой линии выделяется 300 миллионов рублей. Однако вся эта федеральная помощь распределятся через светские вузы, которые оставляют за собой от 50 до 70% финансирования и расходуют их самым нерациональным образом. В течение пяти лет делаются одни и те же учебно-методические комплексы и программы, в том числе такие «важные» - в кавычках – продукты, как учебные программы по кинематографии и демографии, где даже ни разу не упоминаются слова «ислам» и «мусульмане». Десятки миллионов рублей ежегодно уходят на создание виртуальных операционных систем, недоступных для контроля со стороны мусульманской уммы. Из тех денег, которые в итоге доходят до исламских вузов, ровно 49% необходимо выплатить государству в виде налогов. И что же останется после того, как будут оплачены конференции и семинары, курсы повышения квалификации и гонорары авторам пособий? Из-за слабой координации между светскими университетами и Духовными управлениям мусульман из 250 студентов, которые обучились по Президентской программе подготовки специалистов с углубленным знанием истории и культуры ислама, только 25 человек трудятся в Духовных управлениях, из них 20 – в системе СМР. В итоге критики и оппоненты российских мусульман заявляют о миллиардах рублей, выделенных в адрес исламского образования, в то время как в действительности на развитие собственно исламского образования и исламских вузов остаются незначительные суммы. Сравнить хотя бы с суммой в 100 миллионов евро, который на днях потратил один известный футбольный клуб на приобретение двух игроков. И как же мы хотим в этом случае создать альтернативу обучению за рубежом?

Считаем необходимым рассмотреть иную схему финансирования поддержки государством исламских вузов.

Действенным способом самообеспечения уммы могла бы стать система вакуфного имущества. Однако такого имущества, которое могло бы помочь в решении проблемы постоянного дохода для жизнеобеспечения деятельности, у мусульманских общин практически не существует, в отличие от общин РПЦ, у которых есть исторически принадлежавшее им недвижимое монастырское и церковное имущество. Дело в том, что  в царской России вакуфное имущество разрешалось иметь только на окраинах  государства. Немногочисленные  вакфы носили полуофициальный характер. Поэтому, за исключением Татарстана и Оренбургской области, возвращать мусульманам из вакфов практически нечего. А ведь отсутствие стабильного заработка постоянно является соблазном или поводом обращения к международным исламским организациям и государствам.

Уместно задать вопрос: почему исламское духовенство не работает с местной бизнес-элитой? Ответ очень прост: бизнесмены социально не ориентированы, многие из них скроены по советским пошивам и отдалены от нужд религиозных общин. Среди этнических мусульман-элитариев очень высок процент обрусевших и крещеных. Из оставшихся бизнесменов-мусульман лишь единицы не боятся связываться с религиозными общинами в связи с общей информационной шумихой вокруг темы Ислама, экстремизма, терроризма. Большинство их не желает или просто боятся оказывать поддержку и помощь мусульманским организациям, чтобы их потом правоохранительные органы не привлекли за поддержку якобы экстремистского подполья. Один из выходов таков. Муфтий шейх Равиль Гайнутдин обращал внимание экс-президента Медведева и нынешнего президента Путина о необходимости строительства Центров мусульманской культуры, которые одновременно совмещали бы в себе функции и религиозных центров, и национальных комплексов, и имели бы финансовую и экономическую подоплеку. Этот проект был бы интересен и обществу, и властям, и бизнесменам. Такой проект реализуется сегодня на Нижегородской земле, причем сугубо своими силами, без фактической поддержки со стороны властей. Мы считаем, что развитие данного проекта в российских регионах могло бы снизить накал напряженности между коренным населением, преимущественно русским, и растущими мусульманскими общинами. Именно в таком ключе этот проект получил одобрение со стороны президента Медведева на одной из встреч с мусульманским духовенством. Надеюсь, что лица, принимающие решения, в лице уважаемого полпреда президента в ПФО Михаила Викторовича Бабича, услышат наши доводы и помогут мусульманам округа реализовать данный проект и подобные ему в других регионах округа. Благодарю за внимание».

19 сентября 2012 года, Уфа