Сказано в Коране: «Не походите на тех, которые разделились и впали в разногласия...» (сура «Али­Имран», аят 105). Разрозненная и бесцельно блуждающая масса людей всегда окажется в худшем положении, нежели группа, сплотившаяся вокруг единого центра. Именно такой координационный центр нужен мусульманам России, и отсутствие его стало душевной болью для многих. О реальном положении уммы России, достижениях и ошибках в деятельности духовных лидеров, конфликтах и путях налаживания диалога рассуждает председатель Духовного управления мусульман Нижегородской области Умар­хазрат Идрисов.

— Уважаемый Умар­хазрат, как бы вы охарактеризовали нынешнее положение исламской уммы России?

— Во имя Бога Милостивого, Милосердного! Конечно, однозначно ответить на ваш вопрос не так просто — ведь умма в нашей стране огромна, она по численности превышает население многих независимых государств из числа членов Организации Исламская Конференция (ОИК). Территориально наша умма разбросана на всей огромной территории России, этнически ее представляют почти полсотни народов.

    Осложняет оценку и то, что у нас нет единого центра, по которому мы могли бы судить о состоянии дел в умме. Центральное Духовное управление мусульман в Уфе исторически выполняло роль такого центра для татаро­башкирских регионов России, но в связи с известными процессами 1990­х годов оно во многом оказалось не у дел. К сожалению, ЦДУМ не только в те годы, но и сегодня не проявляет ровным счетом никакого интереса к модернизации в управленческих подходах, жизнь застыла там на уровне эпохи брежневского застоя. Весь ЦДУМ «завязан» на одном лице, которое по праву может претендовать на статус почетного председателя, шейха аль­Ислам и так далее, но в силу современных реалий не должно заниматься фактическим процессом управления мусульманскими общинами — на это место нужен более молодой, энергичный, дипломатичный лидер с религиозным и светским образованием.

    Северо­Кавказский координационный центр Духовных управлений мусульман, похоже, все еще проходит стадию становления. Во всяком случае, каких­либо значимых инициатив по развитию уммы во всероссийских масштабах он пока еще не выдвигал, если я не ошибаюсь.

    Совет муфтиев России на этом фоне, безусловно, выглядит реальным лидером. В пользу этого говорит целый ряд фактов. К примеру, он и так хорошо известен: он поддерживается рядовыми мусульманами в самых значимых мусульманских регионах страны, имеет крайне прочные связи с государственными и политическими лидерами, авторитет СМР в зарубежных мусульманских странах крайне высок и стабилен, и т. д. Однако для дальнейшего развития уммы в России Совету муфтиев не мешало бы прислушаться к ряду полезных инициатив, без которых как такового «развития» нет и быть не может. Как говорят татары, «харакятта — баракят» (арабское «фи­ль­харака — барака»): «в движении заложено благословение».

— Проясните, пожалуйста: о каких инициативах идет речь?

— Во­первых, это целый блок инициатив, направленных на повышение образовательной планки в умме. Прежде всего речь идет об издании качественной литературы по Исламу в соответствии с представлениями ханафитов. К сожалению, пока что этим мало кто занимается. Сюда же относится инициатива по созданию общероссийских исламских СМИ — сайта, еженедельной газеты и ряда других периодических изданий. Без реализации этих проектов позиция Совета муфтиев России будет мало кому известна и почти никому не интересна.

    Во­вторых, необходимо гораздо более активно, нежели это делается сейчас, привлекать к работе молодежь. Молодые мусульмане полны энтузиазма, энергии, они так и горят желанием сделать что­либо полезное на благо уммы. Однако им трудно пробиться наверх, а многие чиновники — это касается разных чиновников, не только в государственных структурах, но, к сожалению, и в религиозных организациях — не желают оказать им поддержку.

    Наконец, в­третьих, нужно реально работать над проблемой научно­богословских изысканий. Без единой организации, о которой мы говорили уже несколько лет тому назад, исламское богословие не возродить. В прошлом номере вашей газеты была замечательная статья, где этот вопрос четко объяснялся через призму разногласий по дню Ид аль­фитр (Ураза­байрам) и по времени имсак (утренний прием пищи в месяц поста Рамадан). Если проводить подобные решения кулуарно, без широкой разъяснительной работы и опоры на разрешенные источники вероучения, это вызовет вначале непонимание публики, затем — демарш. Нельзя забывать, что самые крупные религиозно­идеологические расколы в мировой истории всегда происходили по проблемам догматики, например — католическо­православный, или никонианско­старообрядческий расколы. Без Совета улемов, который будет при опоре на согласованные далили (доказательные базы. — Д. Х.) разрабатывать фетвы и объявлять их в общинах, авторитет мусульманских лидеров нашей страны не продержится долго. Как только то или иное лицо выйдет в отставку — он немедленно будет предан, в лучшем случае, забвению, а то и шельмованию. Такое совсем недавно уже началось, и именно из числа бывших членов Совета муфтиев России.

— Вы так негативно оцениваете обстановку в российской умме?

— Нет, это скорее слова возмущения… С другой стороны, позитивные результаты в развитии уммы — налицо. Так, несмотря на колоссальное сопротивление бюрократического аппарата, был освобожден из­под стражи пятигорский имам Абдулла Степаненко — во многом это произошло в результате согласованной и четко обозначенной позиции мусульманских активистов из различных организаций.

    Еще более значимым, пожалуй, следует считать фактическое отступление сторонников клерикализации государственной школы на прежние позиции. Здесь много подводных камней, но все же позиция президента В. Путина, как мне кажется, была высказана, в том числе, и с учетом заявленной позиции большинства мусульманских лидеров.

— А не будут ли эти ваши слова рассматриваться как очередной демарш мусульман против православных?

— Надеюсь, что читатель газеты «Медина» — это человек грамотный и хорошо владеющий русским языком. Конечно, при желании можно найти совершенно любой подтекст — от антисемитского до расистского — в любых словах любого человека, если только поставить перед собой такую задачу. Но только что я сказал то, что сказал, а именно: «сторонники клерикализации» — это вовсе не синоним Русской православной церкви. Напротив, целый ряд фигур, позиционирующих себя как ярые сторонники введения ОПК в школах, не имеют прямого отношения ни к этой церкви, ни к христианству вообще. Они родились и выросли в другой религиозной и национальной традиции, и только в силу обстоятельств, в том числе политической конъюнктуры, самопровозгласили себя ревнителями православия. Не исключаю, что некоторых из них отрабатывают заказ из­за рубежа на провоцирование христианско­мусульманской напряженности в обществе. Иерархи РПЦ в последнее время, мне кажется, сделали верные выводы из этой ситуации и крайне осторожно высказываются по этим проблемным вопросам.

    Я сказал также, что на позицию главы государства по вопросу введения ОПК могла повлиять просьбу мусульман. Такое исключать нельзя, учитывая, что президент страны получает достоверную информацию о ситуации на местах, которая обостряется всякий раз, когда поднимается болезненная для не православного населения тема введения в школе ОПК.

    Мусульмане не только не настроены против православных — какой абсурд! — напротив, прилагают все возможные усилия для введения межконфессионального диалога в нормальное, рабочее русло. Могу перечислить последние инициативы Нижегородского Духовного управления мусульман. Несмотря на обрушившиеся на нас шквалом упреки со стороны самих же мусульманских деятелей, мы издали замечательную, хотя и небесспорную, книгу Тауфика Ибрагима «Кораническая толерантность», где ведется разработка идеи татарского богослова начала ХХ века Мусы Бигиева о всеохватывающей Божественной милости, доступной и мусульманам, и христианам, и иудеям. Мы издали замечательный тафсир Священного Корана авторства Абдуллы Юсуфа Али, в котором многократно говорится о необходимости толерантного отношения со стороны приверженцев Ислама к верующим других конфессий, в первую очередь — христианам. Безусловно, вероучительные установки наших религий разнятся и никогда не будут пересмотрены вплоть до Судного дня — но в этом, судя по тексту тафсира, и заключается Божественная мудрость и Божественный замысел. Мусульмане должны заботиться не об изменении христианской веры или обращении всех христиан в Ислам, а о развитии собственной духовности, чтобы стать примером для разных народов и религиозных общин — примером богобоязненности и сильной веры.

    К сожалению, со стороны РПЦ слышны в первую очередь хулители Ислама: например, печально прославившийся ксенофобским настроем Даниил Сысоев и самозваный исламовед Роман Силантьев. Как уже было отмечено пользователями религиозных сайтов в Интернете, они не делают чести Православной церкви. Но никто из разумных и грамотных мусульман не обвиняет в происходящем саму Православную церковь: понятно, что любители «жареного» — журналисты и редакторы сайтов разных религиозных, а скорее антирелигиозных традиций — вытаскивают на первый план мракобесие, ксенофобию, исламофобию. Понятно, что делают они это не бесплатно.

    Точно такую же игру­манипуляцию можно развернуть вокруг Совета муфтиев России, Федерации еврейских общин, Буддийской сангхи, Католический митрополии, Старообрядческой церкви и т. д. Будет ли разумная публика обвинять в православофобии муфтиев, раввинов, лам и кардиналов? Сделать ведь скандал совсем нетрудно, были бы под рукой пара­тройка способных журналистов и деньги на оплату такого заказа.

— Что бы вы в свете таких рассуждений могли сказать о своей известной перепалке с протоиереем Всеволодом Чаплиным в июне 2006 года, когда он предложил всем несогласным с изучением ОПК в школах «подыскать себе другую страну»?

— Не думаю, что это было продуманным заявлением, ведь государство просто разорится, если будет отправлять всех желающих за рубеж за свои средства, — а в случае реализации такого «крайнего сценария» люди через международные суды и инстанции потребуют огромных компенсаций у российского государства. Но это, в любом случае, из области фантастики. Никто из российских мусульман не собирается менять свою Родину из­за этих слов, сказанных в эмоциональном порыве. Кстати, не исключено, что «Известия» в тот раз целенаправленно расставили акценты так, чтобы получилось исламофобское заявление — а как я уже говорил, специалисты и в луже могут выудить большую щуку, были бы деньги.

    Я не держу зла на Всеволода Чаплина, мало ли что можно сказать в запале. Мои слова тоже часто вырывали из контекста. В любом случае, как бы то ни было, даже резкая полемика между православными и мусульманами в нашей стране — это некий аналог бытовой ссоры, а вовсе не межконфессиональный конфликт. Как говорил бывший спецпредставитель российского МИДа Вениамин Попов, «больше всего я ругаюсь со своей супругой — это не значит, что между нами обязательно должна быть война». И здесь то же самое — между соседями по большой стране всякое бывает.

    А вообще — худой мир лучше доброй ссоры. Вот я и призываю людей всех вер и наций к миру — плохому ли, доморощенному ли, но тому, который лучше криков и ругани. Мир вам и вашим близким, живите с миром и чаще улыбайтесь друг другу!

Беседовал Дамир Хайретдинов