Homo Islamicus. Вечная миссия и сегодняшнее положение
Подлинный образ Homo Islamicus - человека исламской веры – сегодня встречается не так часто. В равной степени его затемняют как бездушный позитивизм современности, так и бездумный буквализм некоторых мусульманских общин, которые все сводят к сиюминутной вульгарной политике.
Исламские антропологически
Таким образом, при всей святости и экзистенциальной реальности исторической мусульманской общины Ислам нельзя полностью отождествлять с нею. Также, как не тождественны историческая община и, в сущности, сам мир истории, наивысшему предназначению мусульманской лояльности.
Наш долг, договор, заключенный Человеком добровольно, но не бремя, произвольно возложенное на него, - это нравственность. С исламской точки зрения бытие и нравственность неразрывны.
Бытие в аспекте нашей религии никогда не может быть лишено обязательств. Мир политики и истории, каковы бы ни были их легитимность и смысл, никогда не сможет быть самой важной частью исламского долга.
Мусульманская община поэтому никогда не сможет отречься от высшей цели единения человечества; никогда не сможет стать самоцелью и пасть жертвой логики самообожествлени
Религия (Дин), а не Империя или Государство (Дауля) устанавливает главный путь мусульманина к человечности. Для выражения именно этого идеала в Коране безоговорочно утверждается «единство в многообразии» человека и превосходство нравственности над всеми остальными качествами личности, составляющими предмет ее гордости: «О люди! Воистину, Мы создали вас мужчинами и женщинами, сделали вас народами и племенами, чтобы вы знали друг друга, ибо самый уважаемый Аллахом среди вас - наиболее благочестивый» (Коран, 49:13).
Единство и тождественность Божественного руководства, ниспосланного всем пророкам (мир им) и проповедовавшего
Важным представляется также то, что при упоминании в Коране исторических личностей, главным образом пророков, хронологической последовательнос
Кораническое представление о халифате (наместничестве) Адама является в высшей степени гуманистической доктриной, лишенной спеси и высокомерия беспорядочного гуманизма, который, по словам критиков современности, является ее погибелью и источником свойственного ей нигилизма.
Еще важнее то, что кораническое определение Адама как представителя или наместника Бога, прежде всего, является нравственным и по своему содержанию, и по своему назначению. Оно представляет собой концептуальную схему, которая служит связующим звеном между трансцендентност
Человеку отказано в таком атрибуте как «суверенитет», однако ему дана вся свобода, условно говоря, королевская и епископская власть, являющиеся привилегиями королевского наместника. С точки зрения морали это равносильно тому, чтобы отказать человеку в праве быть «адекватным самому себе», быть источником своих собственных ценностей.
Несмотря на то что между Богом и Адамом не существует отношений, схожих с постулатами христианской доктрины Воплощения, оказывается, что в Коране Адам действительно обладает определенным функциональным сходством с Иисусом, являясь мостом между трансцендентност
Очевидно, что вследствие отсутствия в Исламе представления о Первородном грехе первый Адам сохраняет за собой те функции, которые в христианстве принадлежат второму. Малое чудо - родство каждого человека с Адамом, что есть не просто биологический факт принадлежности к его потомкам, но также моральный долг, проистекающий из договора Адама с Богом, принятие им ответственности за нравственную природу человечества, - стало символом исламского гуманизма.
Возвращаясь к нашему времени, нужно сказать, что нам не следует слишком унывать от предательства наших интеллектуалов! Мы действительно знаем, что когда на пародийном трибунале «цивилизации и прав человека» в адрес представления об исламском raison d'etat (государственных интересах), то есть гордости стражей священного закона (фикха), выдвигаются обвинения в отсутствии нравственного мировоззрения, трансцендентного по отношению к эгоизму местнической политической общины (уммы в глазах наших критиков), то все, что мы можем сделать, это отшатнуться в ужасе при виде этого непристойного зрелища «справедливости победителя».
Чрезвычайно мало на пути постижения трансцендентного - по определению высоконравственн
И тем не менее, всякий искренне верующий может заметить, что юридические изыскания в рамках традиции не восстанавливают справедливости по отношению к нравственному мировоззрению Корана. Так же, как не имеет никакого отношения к справедливости местническая политика «возрожденцев», лишенная как аргументации законоведов, так и их заботы о всеобщем благе (маслаха)!
Для мусульманина любое представление о человеке, любое подобие нравственной или философской доктрины гуманизма остается ложным до тех пор, пока человек не соотносится с реальностью гораздо большей, нежели он сам. Но еще более важно то, что у мусульманина нет никаких оснований преклоняться перед утверждениями современности о гуманизме своего порядка.
Именно в признании подчинения человека закону морали, бесконечно более универсальному и легитимному, нежели тот, который доминирует в наших приходских и политических сообществах, полностью раскрывается несовместимость исламского халифата (наместничества) и светского «суверенитета». Исламская совесть, дар теоцентрической веры, никогда не является заложницей политического режима.
Прибегая к своему последнему доводу, светская доктрина «суверенитета государства» сглаживает все различия между нравственностью (универсальной, исходя из этической теории Канта) и политикой (местнической, в ограничительном понимании политической корректности).
Современная цивилизация даже в теории не представила каких-либо доказательств того, что она стремится преодолеть губительный водораздел, который пролег между моралью и политикой, того, что она обладает универсальным мировоззрением, отождествляющим интересы своего политического сообщества с благосостоянием всего человечества. При всем своем лицемерии современная цивилизация даже в теории не представила каких-либо доказательств того, что она стремится преодолеть губительный водораздел, который пролег между моралью и политикой, того, что она обладает универсальным мировоззрением, отождествляющим интересы своего политического сообщества и благосостояние всего человечества.
Все, что предлагает теория и практика современной политической теории, - это безапелляционное оправдание доктрины Realpolitik (утверждающей, что человечество лишено каких-либо устремлений ко всеобщему благу или универсальной нравственности).
Один современный ученый, к примеру, заявил следующее: «Вызов постмодернистско
Его дополняет американский политический стратег Роберт Каган: «То, о чем писал Купер, представляет собой не будущее Европы, а настоящее Америки… США уже действуют в соответствии с двойными стандартами Купера…» (Роберт Каган. «Власть и Рай»). Говоря о «продолжительной эре американской гегемонии», которая для нас только что наступила, Роберт Каган также утверждает: «Так же, как нападение Японии на Перл-Харбор, … привело к долговременному американскому присутствию в Восточной Азии и Европе, так и события 11-го сентября, которые будущие историки, вне всякого сомнения, охарактеризуют как неотвратимое последствие вмешательства США в исламском мире, наверняка приведет к длительному американскому присутствию в регионе Персидского Залива и Центральной Азии и, вероятно, долговременной оккупации одной из крупнейших стран арабского мира» (там же).
Несмотря на невыносимую боль от подобной проницательности
Др. С. Первез Манцур, мусульманский мыслитель, писатель и литературный критик (Швеция)
Личный сайт П. Манцура - http://www.pmanz