Шамиль Арсланов: Находясь в СИЗО, оступившийся имеет шанс переосмыслить свою жизнь

К осознанной вере и покорности Всевышнему приходят в различных обстоятельствах. Некоторые – находясь под стражей в следственном изоляторе, ожидая суда. В течение нескольких лет с мусульманами, оказавшимися в СИЗО, работу ведет сотрудник Духовного управления мусульман Москвы, имам Шамиль-хазрат Арсланов. Шамиль-хазрат - выпускник Московского исламского университета, Московской финансово-юридической академии.

Шамиль-хазрат, сколько у Вас «подопечных»?

Я работаю в четырех следственных изоляторах Москвы. Это Бутырка – изолятор №2, №3 на Пресне, №4 – Медведковский,  №6, №7 в Печатниках –женский изолятор.

В чем особенность Вашей работы?

В изоляторе люди находятся на время проведения следствия, до суда. Приговор им еще не вынесен. Они могут находиться там от недели, месяца до нескольких лет – такое не часто, но бывает.  Все зависит от «объема» дела. Чаще все же наш контингент пребывает в изоляторе недолго. Во всех четырех СИЗО есть молельные комнаты. Каждый изолятор я навещаю раз в неделю. Конечно, люди хотят, чтобы это была пятница, но побывать у всех в пятницу невозможно. Кроме того это определяется режимом изолятора. Сейчас по пятницам я провожу богослужения в Бутырском СИЗО. Особенность изолятора в том, что практически каждый раз – я работаю с новыми людьми. Люди меняются. Но бывают и «старожилы».

Как проходит Ваша встреча?

Встреча проходит в течение двух часов. Сюда включено знакомство. Люди рассказывают о себе – кто они, откуда, какая статья инкриминируется. Затем выбирается тема для религиозной беседы. Человек, впервые оказавшийся в местах лишения свободы,  ощущает себя брошенным всеми, оставленным. И здесь фактор веры выступает как поддержка, помогающая выдержать данное испытание. Человеку надо объяснить, что Всевышний всегда с ним. Что даже пребывание в местах лишения свободы – есть испытание от Всевышнего и не надо роптать, надо проявлять терпение, даже, если человек думает, что с ним поступают несправедливо.  Читаем коллективный намаз. Те, кто не умеет читать намаз – смотрят. Это тоже важно для них.  После беседы и намаза смотрим фильмы нравственно-религиозного содержания. Например «Луна рода Хашим» - о пророке Мухаммаде (мир ему), «Умар аль-Фарук».

Сколько человек бывает в группе?

Все зависит от размеров молельной комнаты и норм безопасности. Бывают группы до 30 человек. На праздничные богослужения бывает до 60 человек, если площадь позволяет.

Приходилось ли отстаивать права мусульман в СИЗО?

В основном необходимости такой не было. В камерах разрешают читать намаз. Был случай, когда в одном из изоляторов заключенным-мусульманам запрещали иметь при себе благовония. Мы добились снятия запрета. Ведь для тех, кто лишен свободы и это радость, учитывая, что они пребывают в «прокуренных» помещениях, этим запахом пропитывается одежда, даже, если они сами не курят, Даем литературу, чтобы люди читали, изучали. Даем верное направление.

Как работа с мусульманами в СИЗО может развиваться в перспективе?

Во многих СИЗО есть кабельное телевидение или, во, всяком случае, ведется такая работа. Поэтому, возможно, в камерах появятся телевизоры, появится возможность показа религиозных программ,  в том числе и мусульманских. Также я имею намерение вступить в Общественную наблюдательную комиссию при ФСИН по г.Москве. Эта комиссия занимается наблюдением за условиями содержания заключенных, работает по жалобам заключенных. Этот вопрос сейчас прорабатывается в нашем Духовном управлении.

Какова специфика работы с женской аудиторией в СИЗО?

«Женский» СИЗО в  Москве один – это СИЗО №7 в Печатниках. Сразу надо оговориться, что здесь содержатся не только женщины, но и так называемые БС, то есть бывшие служащие вооруженных сил,  правоохранительных органов и тому подобное. Я посещаю этот СИЗО раз в неделю.

Что касается женщин в СИЗО, также как  и с мужчинами,  здесь имеет место ротация. То есть не всегда одну и туже заключенную встречаешь в следующий раз.  Большинство женщин – представительницы Средней Азии – таджички, узбечки, кыргызки. При этом, в отличии от мужчин,  у них меньше религиозных знаний, они малообразованны в вопросах религии.  У них больше традиций, связанных с религией достаточно косвенно, народно-религиозных обрядов или просто предрассудков, которые не имеют отношения к вере. Многие народные традиции, как мы знаем,  в умах людей переплетаются с верой. Долгий период запрета религии люди не имели возможности получать истинную информацию об исламе и больше полагались на обычаи. Однако, эти псевдорелигиозные обычаи для них, порой, бывают очень важны. Надо отметить, что женщины даже более чувствуют себя беззащитными, идут на контакт, рассказывают о себе. Им, порой, тяжело говорить, стесняются, ощущают свою греховность, они более эмоциональны.  Женщины тянутся к вере, подсознательно ощущая в ней спасение. Они делятся «горьким опытом» и с имамом, и с другими женщинами-заключенными. Очень много задают вопросов на семейно-нравственные темы, о том, как они трактуются в исламе. Задают вопросы о детях. Задают вопросы, касающиеся правильного чтения намаза, значения намаза. Во время поста месяца Рамадан, конечно, большинство вопросов о посте. В этом они не отличаются от мужчин.

В СИЗО №7 есть, как Вы сказали,  «контингент БС»?

Да  это бывшие сотрудники полиции, военнослужащие, люди, работавшие «в органах». Есть там люди, которые должны быть подвергнуты экстрадиции, то есть те, кто нарушили закон в своей стране и должны быть высланы на родину. Бывшие служащие – это,  в основном,  люди, превысившие служебные полномочия, попавшиеся на взятках. Обычно бывшие сотрудники  делятся своим жизненным опытом с более молодыми в том плане, что предостерегают от негативных поступков. Этот контингент более резко разделяется на тех, кто хочет приобщиться к вере или вообще не хочет.  Просто так, за кампанию послушать они не приходят. У них более высокий интеллектуальный уровень, задают много вопросов, иногда философского плана, а в остальном те же вопросы, что и у людей, осужденных за банальное  воровство, кражи, убийства. В СИЗО №7 есть и, так называемый,  хозяйственный отряд, где отбывают наказание те, кто уже осужден, в основном, за экономические преступления.

А как заключенные,  вообще,  могут попасть в молельную комнату СИЗО?

Желающие пишут специальное заявление. Согласно этим заявлениям идет набор людей на встречу с имамом. Принуждения или «обязаловки» тут нет и быть не может. К сожалению, татар приходит очень мало. В основном, представители Кавказа и Средней Азии. Хотя, опять же, к сожалению, нельзя  сказать, что татар в СИЗО так уж и мало.

Были ли на практике имама случаи, когда попав в СИЗО и, благодаря,  духовной литературе или общению с имамом человек переосмысливал свою жизнь и свои нравственные принципы, менял свой образ жизни в лучшую сторону?

Отследить этот процесс довольно сложно. Общение с имамом в молельной комнате происходит у целой группы заключенных 15-20 человек. Большинство из них переводят потом в колонии, где они уже отбывают наказание. Узнать о переменах в душах людей я могу только из их рассказов. Мне приходилось общаться с человеком, который отбывал наказание за экономические преступления. Это было в СИЗО в  Медведково.  Там тоже есть хозяйственный отряд при СИЗО. Этот человек - этнический мусульманин. Он сначала находился в СИЗО, а потом уже отбывал наказание в хозяйственном отряде. Наше общение продолжалось около года. Этот человек, вначале начисто отрицал религию, относился к моим словам скептически. Слушал, но не воспринимал. А потом в какой-то момент случился перелом. Он сам начал читать религиозные книги, спрашивал новую литературу. Причем он как бы «искал» веру. Вначале прочитал Библию, а уже затем Коран. Он нашел то, что искал, то, чего требовала душа.

Сейчас мы продолжаем общаться. Он уже освободился, работает. Это уже другой человек, верующий, практикующий мусульманин. Он регулярно посещает мечеть. Ко мне как к имаму также обращается, если возникают вопросы, касающиеся веры. Всего в заключении этот человек находился около трех лет. Он сильно изменился. Сейчас он делится со мной своими переживаниями, советуется. Он работает там же, где работал до заключения. Его взяли снова в штат, так как он высококлассный специалист. Руководство предприятия заметило, что этот человек сильно изменился в лучшую сторону, изменились взгляды и поступки, дела. То есть произошли реальные перемены, которые заметны окружающим,  не на словах.

Он сам говорит, что раньше «гнался за деньгами», это было для него главное в жизни. Он никого не винит в том, что с ним случилось – ни людей, ни Всевышнего. Наоборот, он благодарен Богу за то, что в заключении смог переосмыслить свою жизнь. И считает, что, если бы не попал в тюрьму, неизвестно каким бы он был сейчас. Повлияло, наверное, еще и то, что в СИЗО рядом с этим заключенным находился еще один молодой человек, который уже больше знал о вере, уже к ней приобщился. Он тоже рассказывал, объяснял.

Вот, что примечательно. Оба они переосмыслили с точки зрения веры, свою жизнь, еще находясь в тюрьме. И произошли изменения в судьбе. Суд пересмотрел приговоры,  и срок был уменьшен примерно на год. Кроме этого их дела рассмотрела комиссия по условно-досрочному освобождению. И они были – каждый в свое время освобождены досрочно – по УДО. При этом они и раньше подавали прошения для освобождения по УДО, но им отказывали. Они полностью осознали свою вину, но при этом не считают, что тюремный срок полностью эту вину искупил. Они продолжают просить прощения у всевышнего за содеянное.

При этом есть люди, которые молятся, но говорят, что сидят безвинно – ни за что. Я не могу знать так это или нет. Ведь о том,  что они совершили или не совершили я знаю только с их слов. Дела заключенных мне, естественно, не дают.

Есть ли те, кто жалуется на несправедливость, на то, что находятся в местах лишения свободы незаслуженно? Что Вы им говорите?

Да, конечно, такие люди есть. Я им всегда говорю, что Всевышний знает обо всем, что происходит. Привожу примеры, когда пророк Юсуф (Мир Ему) был посажен в тюрьму ни за что, по наговору. Рассказываю как пророка Ибрагима (мир ему) понесли сжигать. Пророки страдали за правое дело. По сравнению с тем, что пришлось пережить  и перенести им, пребывание в СИЗО и тюрьме не выглядит столь ужасным.

Какова сфера Вашей деятельности в ДУМ Москвы?

В ДУМ Москвы я являюсь одним из имамов Московской Соборной мечети. Я провожу намазы в один из дней недели, не в пятницу. Обычно это вторая половина дня – с двух часов и до последнего намаза. Общаюсь с людьми, которые приходят в мечеть со своими вопросами. Читаю дуа за умерших. Обращаются с семейными вопросами. Также читаю – никях, то есть провожу религиозное бракосочетание. Без торжественного угощения, просто сам обряд . Приходят люди, которые уже зарегистрированы в ЗАГСе, а теперь хотят, чтобы брак был полноценным и с точки зрения религии. Но есть и те, кто не находится в официально зарегистрированном браке. Я задаю им вопросы, касающиеся года рождения, гражданства, того состояли ли они ранее в браке, где их родители и имеется ли их согласие на брак. Все это обязательно происходит в присутствии свидетелей. К сожалению, сейчас чаще в роли свидетелей выступают друзья и знакомые, но есть и те, кто приходит с родственниками. Хочу отметить, что все-таки это в основном те, кто уже зарегистрирован или приезжие. Вы знаете, что в обычае у местных жителей, в частности у татар, весьма пышные свадьбы. Никях проходит торжественно с большим количеством приглашенных гостей и родственников, обязательным угощением. Россияне относятся к браку серьезно. Даже те, кто заключает никях, не состоя в зарегистрированном браке, говорят, что намерены затем пойти в ЗАГС. Что касается приезжих из Средней Азии, я не могу точно сказать, как они решают вопросы законодательного оформления брака.

А есть ли «смешанные» браки россиян с иностранцами?

Совсем недавно на прошлой, позапрошлой неделе такие браки были, что называется друг за другом. Жених гражданин Кыргызстана, невеста по национальности кыргызка, но с российским гражданством. Или наоборот. То есть люди одной национальности, но с разным гражданством.  Есть и межнациональные браки. Русские девушки, принявшие ислам выходят замуж за представителей Средней Азии или Северного Кавказа, но это бывает нечасто. Чаще русские девушки стремятся выйти замуж за представителей арабских стран. Очень часто мы выдаем таким парам свидетельство о том. что между ними был прочитан никях. Свидетельство написано на двух языках русском и арабском и обязательно снабжено печатью СМР. За получением такого документа я отправляю тех, кому был прочитан никях к главному имаму Московской Соборной мечети – руководителю нашего ДУМ Ильдару-хазрату Аляутдинову.

Конечно, многие прихожане обращаются за разъяснениями по семейным вопросам, по чтению намаза, по закяту. В частности, чаще всего интересуются в чем разница между закятом и садака.

Беседовала Нина Зотова

«Мусульмане России» - Dumrf.ru