2018 год – юбилейный для петербургского Института восточных рукописей РАН. Его история началась 200 лет назад, когда в столице Российской империи был создан Азиатский музей. В нем разместилась «коллекция китайских, монгольских и тибетских сочинений, а также … мухаммедданских рукописей». Сегодня в Институте не только хранится, но и изучается крупнейшая в России и одна из наиболее ценных коллекций восточных рукописей в мире. С директором Института, д-ром исторических наук Ириной Федоровной Поповой побеседовал наш корреспондент Ольга Семина:

 - Уважаемая Ирина Федоровна, с недавних пор Институт восточных рукописей РАН является деловым партнером ДУМ РФ и Санкт-Петербургского мухтасибата. Что значит для Вас это партнерство? Каково его содержание и задачи?

 - Я думаю суть нашего сотрудничества и партнерства состоит в следующем: мухтасибат представляет часть жителей Санкт-Петербурга, которые являются мусульманами. Он выражает чаяния, потребности мусульман Санкт-Петербурга, а также тех простых людей, которые могут заинтересоваться глубже культурой Арабского Востока, культурой ислама, культурой мусульманских народов. Сформулировать цели и задачи, которые связаны именно с просветительской деятельностью среди мусульман, мухтасибат умеет, и в этом смысле мы рассматриваем их как очень близких партнеров. Кроме того, у нас в Институте - богатые традиции изучения классического ислама, которые подразумевают сплочение здесь, в Санкт-Петербурге, тех разноликих направлений, которые в исламе существуют и которые тесно соединены с этнической традицией, с местными традициями. Принцип равноправия традиций в исламе – это основа классического исламоведения Санкт-Петербурга. Его представляют С.М. Прозоров, М.Б. Пиотровский и их ученики. Это понимание традиции и чаяний мусульман в широком смысле, с одной стороны, и понимание сути классического востоковедения и исламоведения, с другой, и создает некую смычку, которая делает очень плодотворным наше сотрудничество с Санкт-Петербургским мухтасибатом. Для нас важна научная объективность. Сейчас людей верующих или считающих себя верующими - много. И с ними надо работать, чтобы не было неприятия или страха перед иной культурой. И здесь свою главную задачу мы видим в том, чтобы показывать людям - есть и другие традиции, они равнозначны, потому что мы равны.  Я считаю, что с людьми надо работать в любом случае, и в этом с Дамиром хазратом Мухетдиновым у нас есть понимание.

-  Просветительство, таким образом, является одной из первостепенных задач взаимодействия Института и мусульманских структур города?

- Да, конечно. Плюс совместные издания. Первый пилотный проект, который мы обсуждали с Дамиром хазратом Мухетдиновым, – это Макамы средневекового арабского автора аль-Харири (1054-1122). Плутовские новеллы, светская рукопись, но она представляет собой очень значительную и литературную, и художественную ценность. Украшенная великолепными миниатюрами XIII века, рукопись будет издана факсимиле. Лауреат Государственной премии России Олег Георгиевич Большаков подготовил к ней исследование очень высокого класса. В настоящее время ведется работа с издательством «Славия», которое уже подготовило оригинал-макет издания. Для директора издательства С.П. Хваль – это не первое издание по Арабскому Востоку. Ранее «Славия» издавала книги М.Б. Пиотровского «О мусульманском искусстве», «Исторические предания Корана» и другие. Я думаю, издание Макам украсит ряд тех книг, которые готовятся к юбилею Института восточных рукописей. Есть прекрасная вступительная статья, есть переводы с комментариями О.Г. Большакова. Изучению этой рукописи он отдал очень много лет и хотелось бы, конечно, чтобы он подержал в руках это издание. Олег Георгиевич – один из последних классиков петербургского востоковедения, который уже не так активен сегодня в силу своего возраста и здоровья, но он – эпоха, и он продолжает работать, консультировать.

- Ирина Федоровна, Вы упомянули о предстоящем юбилее Института. В связи с этим, я думаю, в его работе в последнее время появились некоторые новшества. Во-первых, возродился лекторий. Учитывая просветительскую задачу сотрудничества с Санкт-Петербургским мухтасибатом, как будет представлен ислам в программе лектория?

- Лекции, подготовленные С.М. Прозоровым и его учеником А.А. Хисматулиным, который занимается исламом на основе персидских источников, запланированы. Уже была проведена лекция С.А. Французовым по христианству на Востоке на основе арабских источников. Я считаю, что один из культурно значимых маркеров, которые определяют место Института восточных рукописей, бывшего Азиатского музея, в С-Петербурге, – это воплощенная толерантность (я не люблю этого слова), это терпимость и понимание. Ведь в нашем Институте под одной крышей представлены памятники и источники по всем мировым религиям, а также небольшим школам - раннехристианским, тем, которые в буддизме существовали. Это позволяет видеть, насколько разнолик мир. У нас хранятся рукописи на 65 восточных языках. Это же огромная палитра! Одни языки живы, некоторые языки уже мертвые, они ушли. Учитывая все это, просветительская роль нашего учреждения мне представляется очень важной. Сейчас посещение лекций стало модным. Приходит молодежь. Недавно была лекция по еврейской культуре – в зале не было мест! По японской – люди сидели на полу.

- Второе новшество – это экскурсии?

- Да, они проводятся и платно, и бесплатно, но на бесплатные очень быстро осуществляется запись. Проводят эти экскурсии молодые сотрудники нашего Института. Мы рассказываем и о Ново-Михайловского дворце – резиденции великого князя Михаила Николаевича (1832—1909), и о наших рукописных коллекциях.

- А когда восточные рукописи оказались именно в этом здании? Оно ведь было возведено на Дворцовой набережной в середине XIX  века.

- Это давняя история.  Сама коллекция восходит к Кунсткамере, где размещалась первоначально Академия наук. Она, напомню, была создана в 1724 году, а библиотека и Кунсткамера, где были собраны коллекции Петра Великого, – на 10 лет раньше, в 1714. В Академию наук был приглашен востоковед – немец Готлиб Зигфрид Байер. Он прибыл в Петербург в 1725 году и прожил здесь 8 лет. Это была эпоха ученых-энциклопедистов. Байер, будучи историком и филологом, знал классические языки. Самая первая востоковедная книга, которая была опубликована в Петербурге, – это книга Байера, называлась она «Музеум синикум». Это 1730 год. После смерти Байера (в 1738 году), традиция изучения Востока в Академии прерывается, хотя была Коллегия иностранных дел, велось преподавание восточных языков, были практики, которые ездили в страны Востока. То есть практическое востоковедение было живо, а вот академическое, книжное находилось в латентном состоянии до 1818 года, когда в Петербурге был создан Азиатский музей. Здесь огромную роль сыграл С.С. Уваров, тогдашний президент Российской АН. Он выдвинул инициативу создания музея, добился покупки коллекции Руссо, а это арабографичная коллекция, очень известная. Она была куплена в два приема за большие деньги. Уваров буквально заманил в Петербург Х.Д. Френа, и учреждение состоялось.

- Уваров же переманил Христиана Даниловича из Казани. Это тоже важный момент!

- Да, я только что вернулась из Казани и готова неоднократно повторять, что Казань в то время подставила плечо Санкт-Петербургу. Френ как ученый сформировался там, и наш великий арабист и историк науки арабистики И.Ю. Крачковский уже в начале ХХ века в своей блестящей книге «Очерки по истории русской арабистики», пишет о том, что Френ из обычного ученого-экзегета превратился в совершенно неподражаемого классика-арабиста, который был знатоком источников, который сформировался как нумизмат именно за 10-летний казанский период. В Казань он приехал 25-летним молодым человеком, получившим блестящее образование в Германии, в Ростоке, но его интерес к местной традиции, общение с местными интеллектуалами сделали свое дело. Отмечу, постоянная составляющая санкт-петербургской классической науки – это стремление понять традиционную культуру. Долгий период моего интереса к истории востоковедения позволяет мне утверждать – пренебрежительного, колониального отношения у петербургских ученых никогда не было. Наоборот, существовало глубокое уважение, и всегда была попытка понять местную традицию, культуру, науку. Это и Х.Д. Френ, первый директор Азиатского музея, демонстрировал, и уже в более поздние этапы В.В. Розен.  Его ученики С.Ф. Ольдербург, В.В. Бартольд, участники ташкентского кружка любителей археологии, который был создан при участии Бартольда, Н.Ф. Петровский – у всех этих ученых было понимание того, что необходимо изучать прежде всего свой собственный Восток, т.е. российский Восток, его традицию.  

-  Итак, 2018 год – юбилейный для Института, который вырос из Азиатского музея, созданного 200 лет.  Я думаю, этот юбилей выходит далеко за рамки Института и даже Санкт-Петербурга. Это юбилей востоковедов, исламоведов всего постсоветского пространства.

- Да, конечно. Когда приходится общаться с коллегами в странах ближнего зарубежья, от одного упоминания Питера человек сразу расцветает. Это уважение к многовековой питерской культуре и память о том, что все академические центры постсоветского пространства связаны с Петербургом. Миссия Института восточных рукописей, бывшего Азиатского музея, состоит в соблюдении преемственности. Я понимаю красоту и значимость национальных языков, но писать для узкого круга ученых – это неплодотворный путь. Мы должны писать на русском для наших людей и на английском для мирового научного сообщества. Для бывших советских республик, ныне независимых государств, конечно, большое значение имеет русский язык как язык науки. Для моего поколения и тех, кто чуть старше, кто формировался в советский период как студент и как аспирант, для них значение русского языка очень велико. Это надо всячески поддерживать. Это уникальное культурное пространство. Я с сожалением наблюдаю, что молодежь в некоторых республиках уже не говорит на русском языке или понимает, но сказать не может. За прошедшие годы у нас сложились братские отношения и с Азербайджаном, и с Арменией, и с Казахстаном. Это история, уходящее в далекое прошлое, если вспомнить деятельность Бартольда и Петровского, и история относительно недавняя, ведь в годы Великой Отечественной войны наш институт был эвакуирован в Ташкент. Не все туда уехали, многие в блокаду погибли, но ташкентская группа наших ученых там работала. Прибыв туда, сотрудники нашего Института предложили свои услуги Национальной библиотеке Узбекистана. Они участвовали в каталогизации фондов. Их сплачивал А.А. Семенов (1873—1958), доктор исторических наук, замечательный ученый-арабист и краевед. Он с татарскими корнями, прекрасно знал татарский и другие тюркские языки. Было вложено много труда в подготовку кадров – аспирантов, выходила «Рабочая хроника Института востоковедения». В годы войны два сборника вышло. В мае 1945 года сотрудники вернулись в Ленинград. Это была героическая страница в истории нашего Института. Конечно, прежде всего, она касалась тех, кто оставался в блокадном Ленинграде, но и тех, кто в эвакуации подвижнически способствовал развитию науки. В Татарстан были эвакуированы многие члены Академии наук. В деревне Тетюша находился эвакуированный из блокадного Ленинграда детский сад, и одной из воспитательниц детей была Зоя Ивановна Горбачева, сотрудница Института востоковедения, китаевед. У нас в архиве есть документ, касающийся ее деятельности. Ей была объявлена благодарность. Сказано, что в период войны ей удалось на месте наладить работу подсобного хозяйства – высаживать картошку, кормить детей.

- Несколько лет назад в Институте прошла замечательная выставка арабоязычных рукописей, в том числе и Коранов. К юбилею Института не планируете ее повторить или организовать что-то новое?

- У нас есть большая стратегическая цель, которая связана не только с юбилеем, но и с дальнейшим развитием нашего учреждения, - создать живой, открытый для всех музей рукописной культуры Востока. Это было бы здорово – показать в этом историческом здании, в блестящих интерьерах нашу коллекцию. Ее статус соответствует статусу дворца-памятника. Еще до революции здесь располагались резиденции великого князя Михаила Николаевича, затем его сына Николая Михайловича, который и организовал в этом здании музей. В нем был представлены произведения живописи и оружия. Показать здесь восточную книгу было бы замечательно с точки зрения соединения разных культурных стилей С-Петербурга. Тем более что наши соседи по зданию думают о создании Археологического музея. Мы сейчас добиваемся, чтобы нам дали новые площади. Создать музей рукописной культуры Востока в Петербурге – масштабный проект, который надо реализовывать, но пока мы не нашли спонсора. Блестящие и богатейшие коллекции сейчас доступны только узкому кругу специалистов. Наша деятельность по организации временных выставок важна, но она по большому счету является полумерой. Показать культуру Востока – большая задача. Задумайтесь: Азиатский музей появился на карте Санкт-Петербурга раньше, чем Русский музей! Это само за себя говорит! Внимание государства, Российской империи, советского государства (в основном это было до 30-х годов прошлого века) было огромным, коллекции формировались, и они обладают очень высокой ценностью. Что же касается 200-летнего юбилея, то у нас уже есть договоренность с М.Б. Пиотровским, с Государственным Эрмитажем, об организации выставки с условным названием «Легенды и сокровища Азиатского музея. К 200-летию Института восточных рукописей и Азиатского музея РАН». Начинаться выставка будет с арабских рукописей, с коллекции Руссо, которая стала основой Азиатского музея, дальше – Средняя Азия, Ближний Восток, Дальний Восток.

- Ваши контакты с мусульманским государствами. Я помню, что Институт посещали Султанат Оман.

- Да, султан Кабус пожаловал нам миллион долларов на реставрацию конюшни (здание, примыкающее к Ново-Михайловскому дворцу). Реставрация завершилась. Кроме Омана, мы сотрудничаем с Ираном. У нас открылся в прошлом году центр изучения письменного наследия Ирана и ислама. Центр имеет план работы, ведет свою деятельность по иранистике. Выступают ученые, профессора, хотя, конечно, количество иранистов, как и в целом востоковедов, в Петербурге очень резко сократилось в последнее время. Очень жаль! Но сотрудничество продолжается. Мы сотрудничаем по изучение тангутов. Тангутоведение – одна из визитных карточек петербургской школы классического востоковедения. Вообще нашу школу всегда украшали редкие специальности. Уйгуроведение или коптология. У нас есть выдающийся коптолог А.Н. Хосроев. Важно, чтобы была преемственность.

- Ирина Федоровна, Вы всю жизнь занимаетесь изучением Китая. Это особая цивилизация, мощная, самобытная, великая. Будучи директором Института, вам пришлось ближе познакомиться с цивилизацией исламской, тоже великой и мощной. Что Вас лично в ней, может быть, удивило, насторожило или восхитило?

- Все познается в сравнении. Первое, что привлекло внимание, что сближает цивилизации Дальнего Востока, ядром которой является китайская традиция, и Ближнего Востока, ядром которой является исламо-арабская традиция, – это потрясающее уважение к рукописи, к книге, к книжности, к человеку, который несет знание и культуру, то есть к Учителю, к тому, кто грамотен. Это общая черта обеих цивилизаций и это важный элемент устойчивости вообще восточной цивилизации. На Востоке книга, приверженность традиции проявляется у самых простых людей. Культура для них не пустой звук. И это видно по самой мусульманской книге и мусульманской рукописи.