Когда в 1916 году отмечалось 10-летие медресе «Галия», преподавательский коллектив преподнес Зияитдину Камали, основателю этого учебного заведения, рукописный Коран с дарственной надписью «Дорогому учителю, который нас научил правильно понимать Коран».  В числе подписавшихся были татарский писатель и языковед Галимджан Ибрагимов и другие выдающиеся деятели культуры. Об этом факте напомнил в своем докладе «В шаге от Академии: медресе «Галия» в Уфе (1906-1918)», заведующий отделом истории и истории культуры Башкортостана ИИЯЛ УНЦ РАН М.Н. Фархшатов, участник II  Всероссийской научно-образовательной конференции имени Ш.Марджани. Она проходила 22-24 ноября в Санкт-Петербурге и была посвящена одной важной теме - это «Обновленческое движение в исламе: прошлое, настоящее и будущее». С М.Н. Фархшатовым побеседовал наш корреспондент:

       - Марсиль Нуруллович, в прошлом обновленческого движения нам все ясно, или в его истории еще есть лакуны, которые требуют изучения и исследования?

       - Начнем с того, что обновленческое движение среди российских мусульман было достаточно продолжительное время: мы начинаем говорить о ростках нового понимания исламской теологии с конца XVIII века. В середине XIX века эти вопросы были перенесены уже в практическую плоскость. И в конце XIX века у нас появилась целая плеяда теологов, которые создали достаточно фундаментальные труды, касающиеся тех или иных вопросов исламской теологии и практики. Все ли ясно нам, что тогда происходило? Конечно же, нет, потому что сохранилось не все. Особенно это касается рукописных трудов наших богословов, которые в большом количестве были уничтожены в годы советской власти. Мы можем утверждать, что до настоящего времени дошло 5 или от силы 10% рукописей, которые сегодня хранятся в различных фондах и архивах. Они до настоящего времени не инвентаризированы, и мы не знаем всего богатства, которое сохранилось до наших дней. Это первая трудность. Вторая трудность – это незнание большинством исследователей восточных языков и отсутствие у них классического исламоведческого образования. Мое поколение, которое сейчас, можно сказать, на переднем крае исламоведческой науки, - это светские ученые, поэтому мы можем изучить лишь некоторые вопросы сохранившегося духовного наследия в силу указанных обстоятельств. Молодые ученые, которые получили теологическое образование, знают восточные языки, пока не обладают методикой исторических исследований. Поэтому сегодня многие вещи в обновленческом движении остаются для нас неведомыми. Это касается в том числе и наших выдающихся ученых Шигабутдина Марджани, Резаутдина Фахретдина и других. Их труды, во-первых, не выявлены в полной мере, во-вторых, не опубликованы, и в-третьих, не изучены. Мы знаем лишь в общих контурах это обновленческое движение, его конкретное содержание нам еще нужно изучать. Так что нынешняя конференция имени Марджани - очень нужная, своевременная, с совершенно актуальной темой для обсуждения.

          - В своем докладе Вы упомянули об одном историческом источнике – отчетах медресе «Галия» за два учебных, предреволюционных, года. Именно Вы их обнаружили?

       - На самом деле, никто, я думаю, их толком и не искал. Мне кажется, беда советского и постсоветского российского исламоведения заключается в том, что оно скатывалось и скатывается к политологии. То есть мы не всегда занимаемся первоисточниками. Многим кажется, что те знания, которые добыты к сегодняшнему дню, позволяют перейти на другой уровень осмысления явлений. Черновой работы, поиском первоисточников и их изучением многие не занимаются. Я называю это интеллектуальной ленью. А источники, касающиеся не только медресе «Галия», но и других исламских учебных заведений, - есть. Очень много материалов в архивах. Их нужно выявлять.

    -  Отчеты, которые Вы обнаружили, - важный и, я думаю, интереснейший документ, ведь в них много деталей, конкретики.

    - Конечно, там много конкретики, там повседневная жизнь этих учебных заведений, учебная и хозяйственная. Например, бюджет медресе, мы об этом очень мало знаем. Как медресе существовало при отсутствии государственной поддержки? Мы очень мало знаем о попечителях этих учебных заведений, о методах сбора пожертвований. Повседневная жизнь шакирда, преподавательский состав – на все эти вещи мы обращаем очень мало внимания. У нас практически не собраны видеоматериалы – фотографии. А это очень интересные источники. У нас нет нормальной коллекции выпускных свидетельств – дипломов, которые выдавались этими учебными заведениями. А эти документы порой были очень красиво оформлены, являлись своего рода произведениями искусства. Все это надо выявить, по крупицам собрать, осмыслить и ввести в научный оборот.

           - Вы сказали, что медресе «Галия» готовило богословов нового формата. Что Вы вкладываете в эти слова? И эти выпускники нового формата были востребованы в то время? Молодой человек получал отменное образование, глубокие знания, но и куда он мог устроиться на работу с этим «новым форматом»?

         - Очень хороший вопрос. Новый формат – это подход к исламу с новых позиций. Мударрис медресе «Галия» считал, что знания, которые оставили наши предшественники, не полны, знания нужно добывать и самим. Для этого предлагалось внимательно изучать первоисточники ислама и по-новому их осмысливать. У воспитанников медресе убирался барьер, т.е. они переставали следовать предшественникам. От шакирдов требовалось не усвоения и воспроизведения накопленных прежде знаний, а сознательное, творческое их осмысление. Не случайно из медресе «Галия» выходили и дипломаты, писатели, и театральные деятели. Что касается востребованности, то потребность в такого рода кадрах была минимальной. Во-первых, отсутствовали государственные структуры, где люди, получившие такое образование, могли бы найти себе применение и должности. Очень узким был круг, где они могли бы приложить свои силы. Они шли в журналистику, в издательскую деятельность, т.е. в гуманитарную сферу. Они не оставались без куска хлеба, потому что имели широкие знания и имели навыки самообразования.    

        - Как Вы считаете, обновленческое движение сегодня, с опорой на опыт столетней давности, должно быть наполнено новым содержанием?

          - Конечно! Мне очень понравилось выступление на конференции д-ра Тауфика Ибрагима, который говорил, что мы должны опираться прежде всего на разум. Обязательное условие, основа основ – это отличное знание первоисточников ислама. Вспомним кадимистские, или традиционное, медресе: там эти знания давали прекрасно. Но в них был запрещен иджитихад. Наши знания колоссально увеличились по сравнению с тем, что было в XIX веке. И мы должны по-новому прочитать и осмыслить основополагающие теологические положения ислама.  

          - Какую роль в этом может сыграть Болгарская исламская академия, о которой Вы также упомянули в своем докладе?

           - Мне трудно говорить за коллег из Болгарской академии, но задача поставлена правильная – нам нужны высокообразованные кадры, которые могли бы самостоятельно ответить на вызовы современности, которые хорошо знают российские реалии бытования ислама. Для того, чтобы понимать сегодняшнее, мы должны хорошо знать прошлое. А этого пока нет. Зная прошлое, многие вещи станут ясны, потому что такие же вопросы, которые мы обсуждаем сегодня, обсуждались и в то время.  Поэтому я предложил внести в резолюцию конференции в качестве рекомендации – написать многотомную фундаментальную историю исламского образования в России, включая историю отдельных медресе.                

Беседовала Ольга Семина