— Уважаемый Айдар Юрьевич, Ваш юбилей пришелся на знаменательный для всех российских мусульман год — год 1100-летия принятия ислама народами Волжской Булгарии. Процитирую французского историка Марка Блока (1866–1944), который в «Апологии истории» писал: «Незнание прошлого не только вредит познанию настоящего, но ставит под угрозу всякую попытку действовать в настоящем». В связи с этим вопрос — в чем заключается значимость и важность отмечаемой мусульманами даты? Зачем им нужно знать о событиях более чем тысячелетней давности? Что это знание может дать современному мусульманину?

— Я преклоняюсь перед Марком Блоком как перед великим ученым и патриотом, отдавшим жизнь за свою Родину Францию в годы нацистской оккупации. 1100 лет — это большой период, когда миллионы мусульман жили, исповедовали свою веру, защищали Родину. Именно принятие булгарами ислама в 922 году заложило основу для существования современных мусульман Центральной России и Волго-Уральского региона. Десятки поколений, несмотря на все трудности, сохранили свою принадлежность к религии ислам, передали ее детям и внукам. Мусульманская элита и простые верующие более тысячи лет остаются уверенными в правильности выбора, который тогда сделали наши предки на съезде-курултае булгарских племен. Их потомки совершили выдающиеся достижения не только в богословии, но и в образовании, науке, государственном строительстве, экономике, литературе и искусстве, на полях сражений за Отечество, сохраняя свою религиозную принадлежность. Сегодня мы видим успешных российских мусульман во всех сферах жизни нашей страны. Поэтому так важно понять истоки тех глубоких корней, которые складывались на протяжение 1100 лет.    

— Вы пришли в историческую науку в так называемые лихие 90-е годы. Чем (или кем) определялся Ваш выбор? Ваши родители, как я знаю, к этой науке не имели отношения.

— Уже к концу 80-х годов было понимание, что судьба страны изменилась навсегда. Казалось важным понять опыт других переломных эпох. Я поступил на истфак Казанского госуниверситета в 1989 году. В студенческие годы и во время работы над кандидатской диссертацией изучал период первой четверти XX века. На меня оказали влияние родители, прежде всего уже покойная мама, радиожурналист, которая рассказывала о политических событиях, происходивших тогда в стране, вела прямые эфиры об общественно-политической жизни Татарстана тех дней. От отца, доцента кафедры метеорологии, и его коллег я получил представление об академических традициях Казанского университета, который уважительно называли «императорским». По линии матери у меня в роду были достаточно известные имамы и мударрисы в аулах Терси Агрызского района, Такталачук и Ново-Алимово Актанышского района Татарстана. Фазуллла бине Файзулла ат-Тактави был мюридом шейха Мухаммад-Хариса аль-Эстерли (Тукаева) из Стерлибаша, сам стал видным шейхом на западе Уфимской губернии.  Среди их учеников — (Г)абдульгаллям Буби (отец Габдуллы, Губайдуллы и Мухлисы Буби) и Фахруддин б. Сайфуддин (отец великого муфтия Ризы Фахреддина). В начале XX века мои родственники близко общались с Ризой Фахреддином, великим поэтом Дэрдмендом, рядом татарских и башкирских политиков. Наряду с мужчинами в роду были и абыстай, и светские мугаллимы (учительницы). Эти рассказы подтолкнули меня к изучению истории, в дальнейшем послужили толчком к постижению истории суфизма, образования, общественно-политического движения.

— Я много раз слышала Ваши выступления на различных конференциях. Меня всегда удивляло то, что Вы достаточно свободно себя ощущаете в разных эпохах и географических пространствах. Как Вам это удается? Одна из самых трудных задач для историка — найти, собрать и проанализировать источники, документы. Как Вы ведете эту работу, которая требует огромного времени?

— Большим плюсом я считаю то, что мне удалось провести свои студенческие годы, начиная с третьего курса, а затем и аспирантские годы в стенах отдела рукописей и редких книг КГУ. Там, в первую очередь из рукописей, газет, журналов, удалось получить достаточно целостное представление о мусульманах прежде всего Волго-Уральского региона XVIII – начала XX веков, зачастую в их взаимосвязях с их единоверцами в других регионах Российской империи, государствах Центральной Азии. Моему поколению повезло в общении с теми российскими мусульманами, которые застали не только советскую эпоху, но и начало XX века. Что касается получения информации о современности, тут важно общение с представителями и исследователями различных регионов, многие связи были актуализированы при создании энциклопедического словаря «Ислам в Российской Федерации».

— Десять лет назад Вас наградили медалью СМР «За духовное единение». Когда и почему началось Ваше сотрудничество с мусульманскими организациями, издательским домом «Медина»? Какой из проектов Вы считаете наиболее важным? На мой взгляд, это как раз упомянутый Вами словарь «Ислам в Российской Федерации», ответственным секретарем которого Вы являетесь.  

— Я с Вами согласен. Проект сотрудничества начался в 2005 году, когда на нижегородской земле, откуда прозвучал призыв Кузьмы Минина, впервые в России начали праздновать День народного единства. В 2005 году было отмечено и 100-летие I Всероссийского мусульманского съезда, прошедшего в 1905 году также на нижегородской земле. С уже покойным председателем ДУМ Нижегородской области Умаром-хазратом Идрисовым и тогда первым зампредом ДУМНО (ныне первым зампредом ДУМ РФ) Дамиром-хазратом Мухетдиновым мы обсуждали планы по изучению и актуализации истории российской уммы. В итоге наиболее адекватным и целостным вариантом нам показалось издание энциклопедического словаря «Ислам в Российской Федерации». Мы избрали системный метод, то есть изучение истории и современного положения наиболее важных институтов и личностей. Словарь начинается с исламизации на территории современной России в районе Дербента и продолжается через историю мусульманских государств, их правителей, ученых, литераторов, медресе, суфийских орденов. Ключевое внимание уделяется российскому периоду. Здесь анализируется история институтов Нового времени, особенно периода Российской империи: Духовных управлений (собраний) мусульман, благотворительных обществ, прессы, общественных и партийных организаций, исследуется учеба мусульман в государственных учебных заведениях. Значительное место занимают статьи, посвященные мударрисам, медресе, известным мечетям, вакфам. Особое место отведено сюжетам, связанным с участием мусульман в войнах нашего Отечества, вплоть до Великой Отечественной войны. Для советской эпохи мы постарались поднять пласт деятельности не только официальных мечетей, но и молельных домов, неофициального духовенства, включая абыстай. Для современности мы исследуем прежде всего положение мусульманских общин в субъектах Российской Федерации, их образовательные, общественные и другие проекты. 

— Вы написали немало работ, посвященных истории исламского образования в России. Думаю, вся Ваша деятельность есть реальное воплощение нового курса, который был взят руководством общины (не без поддержки государства). Это связь и взаимодействие религиозного знания и светской науки. Что дал этот курс умме? Насколько он эффективен? 

— Я считаю себя светским ученым, но с 1990-х годов старался общаться с представителями мусульманского профессионального образования. Среди двух реальных достижений рубежа тысячелетия стоит назвать возрождение системы подготовки мусульманского духовенства и противостояние деятельности радикальных группировок, зачастую связанных с зарубежными фондами. Новый этап наступил с 2000-х годов, когда Фонд поддержки исламской культуры, науки и образования сыграл важную роль в подготовке такого рода кадров в стенах Московского, Санкт-Петербургского, Нижегородского, Казанского, ряда других университетов. Такое партнерство дало возможность подготовить кадры, обладающие и религиозным, и светским образованием, которые могут адекватно действовать прежде всего в условиях мусульманских общин больших городов, где люди самостоятельно приходят в те же мечети и мусульманские культурные центры. 

— Благодаря Вашим работам, как мне представляется, (мусульманская) история как наука о прошлом превратилась в науку о людях (о мусульманах — Марджани, Баруди и т. д.). Последняя Ваша работа это только подтверждает. Я имею в виду книгу «Лидеры российских мусульман и мусульманок в Российской империи и СССР (XIX–XX вв.)». Но процитирую одну Вашу более раннюю статью: «По утверждению Марджани, “люди, вернувшиеся после обучения в Бухаре, были очень немногочисленны”. Ученый пишет, что на них смотрели чуть ли не как на подобных ангелам». Есть ли сегодня такие личности в российской умме? На кого мусульманин может смотреть, как на ангела? 

— Спасибо за теплые слова. Действительно, очень важно, чтобы выдающиеся лидеры, их жизнь и идеи стали близки и понятны простым мусульманам. О Марджани следует сказать, что он был человеком с большим чувством юмора и юмора достаточно жесткого. В этой фразе он скорее критикует суфийскую традицию преклонения перед щейхами, так как Шихаб-хазрат был сторонником рациональной картины мира. Уважение к шейхам было развито у мусульман Волго-Уральского региона, сейчас это остается характерным скорее для мусульман Северо-Восточного Кавказа.     Для мусульман Центральной России со второй половины XIX века скорее характерен призыв к объединению светского и религиозного знания, то, что Исмаил Гаспринский назвал обладанием двумя крыльями. Одним из первых примеров здесь был Хусаин Фаизханов, который являлся не только имамом и мударрисом, но и одновременно филологом, историком, преподавателем Санкт-Петербургского университета. Поэтому современному мусульманскому деятелю, конечно, нужно знать обряды и догматику, уметь давать наставления и помогать прихожанам в повседневной жизни. Вместе с тем он должен быть высокообразованным с точки зрения прежде всего гуманитарных наук: владеть языками, уметь собирать и анализировать информацию. Важным качеством является также умение взаимодействовать с властями, различными общественными организациями.  

— С интересом прочитала Вашу статью «Развитие мусульманской общины Татарстана в 2020 году». Прошло полтора года. Если бы Вы писали о мусульманской общине Татарстана сегодня, выводы бы изменились? Как Вы оцениваете состояние общины республики?   

— В этом году, разумеется, важнейшей датой станет 1100-летие принятия ислама булгарами. В мае в Булгаре и стенах Булгарской исламской академии пройдет обмен мнениями по этой важной теме. В республике сейчас действуют более 1500 мусульманских приходов, это рост более чем в 80 раз по сравнению с серединой 1980-х годов. Я думаю, что именно эти мечети в городах и на селе, многие из которых решают различные социальные цели, стали истинными центрами уммы Татарстана. Важную роль выполняют и мектебы, и профессиональные учебные заведения. Среди них я бы особо выделил Российский исламский институт (Казанский исламский университет), медресе «Мухаммадия» имени 1000-летия принятия ислама в Казани и медресе «Ак-мечеть» в Набережных Челнах.

— Айдар Юрьевич, в заключение хочу поздравить Вас с юбилеем. Знания, опыт, умение преподнести материал, вести диалог с оппонентом, работоспособность — всем этим Вы обладаете в полной мере. Но вернусь к тому, с чего начался разговор: в год своего юбилея и год юбилея для всех российских мусульман — чем Вы их (и нас) порадуете? Ваши научные планы?

—  Благодарю Вас! Все мы не идеальны, и в сегодняшних переломных условиях необходимо сделать лучшее, что можешь, ради нашего Отечества. Думаю, нашим главным проектом является завершение восьмитомного словаря «Ислам в РФ». В свою очередь я постараюсь рассмотреть в своей личной монографии, как российские мусульмане прежде всего Волго-Уральского региона после революции 1917 года и в годы гражданской войны выступали за сохранение единого государства, показать гражданский мир между представителями различных религий и народов.

Беседовала Ольга Семина