Муфтий Тагир Бикчантаев – один из самых молодых глав региональных Духовных управлений в России. Избранию его в 29-летнем возрасте на пост муфтия Духовного управления мусульман Кемеровской области предшествовали почти 20 лет «стажа»на пути ислама. Десятилетним мальчишкой он встал на намаз, в 12-ть поступил в медресе, в 17 лет его избрали имамом мечети родного села. О пройденных путях и сегодняшних буднях муфтий Кузбасса рассказывает в интервью корреспонденту IslamRF.Ru в Сибири.

- Уважаемый Тагир-хазрат! В сентябре 1993 года, когда Вы приехали на учебу в медресе Ембаево в Тюмень, Вам было всего 12 лет, в конце сентября исполнилось 13-ть. Расскажите о своем детстве. Как в таком юном возрасте, когда некоторые еще играют в машинки, Вы решились ехать на учебу в медресе? Это было настояние старших родственников?


- Бисмиллахир-Рахман ир-Рахим! Это было предложение моего дедушки, а решение о поступлении в медресе я принимал сам. Я родился и рос в деревне Сарсаз Кемеровской области, основанной более ста лет назад переселенцами из Татарстана и Башкирии. Рассказывают, что основателями ее были выходцы из двух татарстанских аулов Алькеево и Сарсаз, и между ними возник спор относительно названия новой деревни в Сибири. Жителей Сарсаза среди переселенцев оказалось больше, это и решило спор в их пользу.


Деревня наша находится в пригороде районного центра города Юрги. Еще со времени основания, в царское время, в Сарсазе была построена мечеть, которая просуществовала до революции. Муллой служил Шагабутдин Бикчантаев, переселившийся с семьей и братом Шарафутдином Бикчантаевым из села Алькеево. В годы советской власти в здании мечети разместилась начальная татарская школа. В 90-х, с развалом СССР, у нас сначала поставили небольшое здание для молитв на кладбище, потом потихоньку взялись за строительство мечети (открыли мечеть к середине 90-х) на том самом месте, где раньше стояла старая мечеть.


Мне было лет десять, когда мой дедушка Загидулла, имам Сарсаза, заболел, слег в больницу, и родители отправили меня жить в его дом, помогать бабушке по хозяйству, носить воду, ухаживать за животными, оттуда я ходил в школу. Мы, внуки муллы, знали некоторые короткие суры из Корана, нас этому учили с раннего детства,а тут, в доме у дедушки, я впервые увидел книжки с текстами молитв. Это были книги «Гибадат Исламия» и «Ислам дини йолалары». Мне стало интересно, видимо дала знать о себе генетическая память. Я стал читать их, что было непонятно, спрашивал у бабушки. Потом вернулся из больницы дед, и я так и остался у них дальше помогать по хозяйству, научился молитвам и встал на намаз вместе с дедом.Дедушке нравились мои старания, и он однажды спросил меня, не хочу ли я пойти учиться после восьмого класса в медресе. Я ответил, что хочу.


В 92-м году дедушка нашел самое близкое к нам медресе в селе Ембаево, в пригороде Тюмени, и договорился о поступлении. В 93-м, к учебному году, он привез меня в медресе имени Нигматуллы-хаджи Кармышакова в Ембаево. Я рано пошел в школу, потом был, если помните, перевод на класс выше в связи с переходом на 11-летнюю учебу, поэтому получилось, что восьмой класс я закончил в 12-летнем возрасте.


- Что особенно запомнилось в медресе Ембаево?


Многие моменты первого года учебы я помню уже смутно, девятнадцать лет прошло все-таки. Училось нас в Ембаево 15-20 человек, в основном молодежь из районов Тюменской области, преподавателем был Мухаммад-Насир из Таджикистана. Занятия проходили строго по расписанию. Еду готовили две жительницы Ембаево в помещении, которое и раньше, в царское время, было столовой медресе. Особенно въелась в память осень девяносто третьего года. По утрам перед рассветом мы выходили на улицу брать омовение, в полумраке, в утренней прохладе, совершали тахарат (омовение), и запах той воды вперемежку с запахом реки Туры, которая течет рядом, навсегда впиталась в память.


Естественно, как и любой подросток, я скучал по родным. На новый год меня приехал навестить дедушка. В Ембаево я проучился до конца мая  94-го года, а в середине лета снова вернулся в Тюмень для участия в детском мусульманском лагере. На этот раз ехал в поезде уже один, без деда. Всю дорогу переживал: правильно ли еду, не свернул ли поезд куда-нибудь в сторону (улыбается Тагир-хазрат.- Авт.). Думаю, раз билеты взял, значит, наверное, никуда не свернет. Ехать в поезде надо было сутки. На всякий случай запоминал названия станций. Летний лагерь проходил в селе Чикча. После этого я был в Тюмени уже только проездом, но есть большое желание побывать снова, инша Аллах, когда-нибудь в медресе, давшем мне путевку в жизнь, взять также тахарат на улице, совершить намаз в его стенах.


- Несколько слов о дальнейших учебных заведениях.


В 1994-м открылось медресе в Новосибирске, и я перевелся туда, ближе к дому. Проучился год и вернулся в Сарсаз за  средним образованием, необходимым для продолжения дальнейшей учебы. За три года, с 1995-го по 1997-й, окончил девятый, десятый, одиннадцатый классы, параллельно преподавал основы ислама в мечети Сарсаза. В 97-м регистрировал официальную мусульманскую религиозную организацию (в составе Духовного управления мусульман Сибири Омского муфтията) в родной деревне и стал ее имамом.


В 2001 году поступил в подготовительное отделение Российского Исламского университета Казани. Тогда же я через медресе Марьям Султановой в Уфе подал документы для поступления в Исламскую Академию «Аль Азхар» в Египте, вызов на учебу пришел в 2002 году, так я на пять лет уехал учиться в Египет. Вернулся в 2007-м, и около года работал имамом в мечети Сарсаза. В 2008 году меня избрали имам-хатыбом областной мечети «Мунира», через год - муфтием Духовного управления мусульман Кемеровской области. В прошлом году я поступил на отделение теологии в Российский Исламский университет Казани.


- Какие достижения произошли за три года деятельности Духовного управления. Что собой представляет сегодня мусульманская централизованная структура Кузбасса?


- В составе Духовного управления Кемеровской области сегодня 17 религиозных организаций (в период создания их было шесть), на стадии регистрации еще несколько. В области проживает 75-80 тысяч мусульманского населения, из них более 50 тысяч – татары.


Мечети работают в городах Кемерово, Новокузнецк, Прокопьевск, Киселевск, Анжеро-Судженск, Осинники, Белово, Березовский. В городе Мыски есть шиитская мечеть при азербайджанском культурном центре. В Гурьевске, Топках создаем общины, в Юрге недавно взяли землю под строительство мечети в центральной части города, начали проектировку.


В этом году летом планируем открыть мечети в городе Ленинск-Кузнецкий (там уже проводятся джума-намазы, осталась внутренняя отделка), поселке Верхний Егос Прокопьевского района и деревне Теплая речка в Ижморском районе. В области около десяти татарских деревень, некоторым из них сотни лет, например, считается, что  аул Кышлау (Зимник) существовал во времена Кучум-хана, в деревне есть молитвенный дом.


Будущим летом планируем начать строительство 2-х этажного здания медресе рядом с Кемеровской соборной мечетью и новую мечеть в Новокузнецке. В этом городе у нас две организации, две мечети. Одна оборудована в бывшем кинотеатре, вторая, небольшая, на территории рынка. Сейчас хотим построить большую соборную мечеть, земля для нее выделена. Сначала под мечеть предоставлялся небольшой участок при въезде в Заводский район, но против строительства выступили некоторые местные жители. Мусульмане решили не настаивать на данном участке, и от этого только выиграли, получив несколько позже землю в другом месте гораздо большего размера. Новокузнецк – самый крупный город Кемеровской области, мусульманская община достаточно крепко стоит на ногах и в состоянии построить соборную мечеть.


Некоторые проблемы у нас возникли со строительством мечети в Междуреченске, шахтерском городке в 300 километрах от Кемерово, где произошла страшная авария в мае 2010 года. Проект мечети там очень дорогой – на 40 миллионов рублей. Где взять такие деньги?! Междуреченск – город небольшой, после аварии на шахте «Распадская» финансовая ситуация особенно нелегкая.


Я сегодня всем говорю, что не надо надеяться на Москву, на Казань, на помощь арабов, рассчитывайте на свои силы. Не надо планировать грандиозные мечети, если не в состоянии построить их и содержать. В том же Междуреченске на джума-намаз в молитвенный дом приходит всего двадцать человек, зачем такая большая мечеть!


Поэтому я предлагаю другой вариант - для начала построить предусмотренное планом двухэтажное хозяйственно-административное здание, которого хватит за глаза на несколько лет вперед, а там видно будет, если община увеличится до нескольких сот прихожан, появятся новые возможности. Мы договорились и о предоставлении стройматериалов на это здание. Сейчас надо больше заниматься людьми, объединением мусульман. В Междуреченске живут и работают наши братья по вере: таджики, узбеки, которые, как мне сказали, собираются на намаз отдельно. Надо объединять всех в одну общину, заниматься с местными мусульманами, обучать их основам ислама, а там дальше видно будет, может, шахты начнут работать нормально, а возможно,появятся состоятельные верующие люди, думающие не только о сегодняшнем, но и о завтрашнем дне.


- Вы были в Междуреченске, после взрыва метана на шахте в мае 2010 года?


- Я поехал туда, как только узнал о катастрофе, и неделю находился в Междуреченске, читал жаназа погибшим единоверцам, отправлял тела на родину. Атмосфера была жуткая. Город оцеплен милицией, проверялась каждая машина, въезжающая в город, чтобы не провозилось спиртное, власти поступили мудро, категорически запретив алкоголь.


На «Распадской» погибли пять мусульман. Двух шахтеров мы похоронили в Междуреченске, тела еще двоих отправили в Татарстан и Среднюю Азию. Одного парня так и не нашли. Отец его каждый день приходил к шахте и часами ждал сына, тяжело было смотреть на него, состояние отца не передать никакими словами. Как могли, мы успокаивали пожилого человека. Весь город погрузился в траур, очень тяжело вспоминать эти дни. Отец другого погибшего молодого мусульманина работал начальником участка, у него на ночную смену не вышел один из рабочих, и он взамен отправил в забой своего сына, который только пришел после смены с другого участка шахты. Представляете, каково отцу осознавать, что отправил родного сына на смерть! У парня остались жена, ребенок. Поистине, все мы от Всевышнего Аллаха и к Нему наше возвращение…


- Губернатор Кемеровской области Аман Тулеев является этническим мусульманином. Понятно, что как глава региона, он должен быть нейтральным ко всем конфессиям, тем не менее, участвует ли Аман Гумирович в жизни Кузбасской уммы?


- По инициативе губернатора Амана Тулеева в прошлом году 30 родственников погибших военнослужащих и милиционеров совершили хадж в Мекку. До этого еще 30 человек – родные погибших в разное время шахтеров –побывали в малом паломничестве«умра» по святым местам ислама. Вся поездка финансировалась из области. Я сопровождал группу. С деревень людей забирали на комфортабельных автобусах. В Саудовскую Аравию мы полетели через Москву и Стамбул, жили в пятизвездочных отелях. В Турции находились сутки, была организована экскурсия по городу, мы увидели реликвии, принадлежавшие Пророку, мир ему, великолепные мечети времен расцвета Османской империи. Поездка в Мекку и Медину для родных шахтеров, особенно родственников тех, кто погиб на «Распадской», была необходима, чтобы отвлечь их. Губернатор сделал все, чтобы смягчить боль людей.


На Ураза-байрам, Курбан-байрам Аман Гумирович оказывает значительную благотворительную помощь нуждающимся. Я бы сказал, что ни одна из традиционных конфессий Кемеровской области не обделена вниманием губернатора. В религиозной и национальной сферах у нас полный порядок, любые попытки проявления национализма, шовинизма пресекаются на корню. Мне известно, что даже из исправительных учреждений соседних регионов стараются попасть в колонии Кемеровской области. В этой сфере у нас есть чем похвалиться.


- Назовите три приоритетных направления деятельности для Вас?


- Первостепенной задачей считаю вопрос обеспечения мусульманских общин области помещениями для проведения предписанных нашей религией обрядов, джума-намаза, площадями для организации мусульманских кладбищ в городах, где их нет.


Второй важный вопрос – кадровый. В плане образования мы полностью ориентируемся на Татарстан. Сегодня в Казани, в Российском Исламском университете и медресе «Мухаммадия», обучается более двадцати мусульман Кемеровской области, которые в будущем, инша Аллах, будут решать третий важный вопрос – преподавание в медресе и мусульманских воскресных школах нашего региона.


- На каком языке ведется проповедь в мечети «Мунира»?


- Хутба читается на русском. Мы с самого начала решили, раз община многонациональная, то пятничная проповедь в основном зале будет проходить на двух языках – русском и арабском. Если какая-либо национальная община желает провести проповедь или лекцию на своем языке, тогда ее проводят в конференц-зале. Мы создали совет национальностей, куда входит двенадцать человек, по одному-двое от каждой национальной общины, и это значительно облегчило работу, потому что раньше по каждому вопросу обращались ко мне или к имам-хатыбу Рубин-хазрату Мунирову.


При мечети работает библиотека, магазин, курсы по основам ислама. Издается ежемесячная цветная газета формата А3 на четырех страницах, пока этого для нас достаточно. Раз в месяц посещаю с лекцией исправительную колонию, еженедельно выезжаю по районам и городам, дел очень много, надо добиваться участков, изыскивать средства для содержания мечетей, держу постоянную связь с местными организациями, но субботний день стараюсь посвятить семье.



- ДУМ Кемеровской области не входит ни в одну из общероссийских мусульманских структур. Деятельность какой из этих объединений Вы оцениваете более плодотворной?



- Периодически просматривая различные публикации средств массовой информации, анализируя деятельность Духовных управлений, приходишь к мнению, что ведущими мусульманскими организациями в России являются Духовные управления Нижегородской, Саратовской, Московской областей, которые входят в состав Совета Муфтиев России. Встречаясь с представителями этих организаций на форумах и других мероприятиях, всегда интересно общаться с ними и находить что-то новое и полезное, дающее решение каких-либо назревших вопросов, помогающих самообразованию, принимаешь во внимание их советы и опыт. С огромным уважением отношусь к этим высокообразованным людям, которые, в общем-то, и формируют своей реальной деятельностью положительный имидж мусульман России.


Хотелось бы надеяться, что каждая религиозная организация, по воле Всевышнего, будет принимать к сведению полезные наработки более опытных и профессиональных наших коллег и, используя их положительный опыт, искренне стремиться к довольству Аллаха.

 

Беседовал Калиль Кабдулвахитов