Дамир Мухетдинов: «В Татарстане традиционно хорошо с тактикой, но плохо со стратегией»
 |
| Первый заместитель председателя ДУМЕР, член Общественной палаты РФ Дамир Мухетдинов |
События 19 июля 2012 г. в Казани войдут в исламскую летопись Татарстана. Накануне священного Рамадана совершен двойной теракт. В подъезде своего дома многократными выстрелами убит исламский богослов, имам, заместитель муфтия, член Общественной палаты РТ Валиулла хазрат Якупов, подорвана автомашина и самого муфтия Татарстана ‒ Илдуса Файзова. Трагедия вызвала огромный общественный резонанс, случившееся комментировали авторитетные эксперты, известные политологи и государственные деятели. Масс-медиа тему «не отпускают» по прошествии времени. С просьбой ответить на вопросы и прокомментировать ситуацию, мы обратились к 1-му зам. председателя и руководителю аппарата Духовного управления мусульман Европейской части России, члену Общественной палаты РФ Дамиру хазрату Мухетдинову. Предлагаем его ответы.
На Ваш взгляд, что бы Вы выделили в качестве доминаты в деле В. Якупова и теракта против муфтия Татарстан И. Файзова? Что остается в тени событий по Вашему анализу?
Доминантой является стремление раскачать ситуацию не только в Татарстане, но и целом в Волго-Уральском регионе, посеять ненависть как между различными группами мусульман, так и внутри татар, обострить межнациональные и межрелигиозные отношения. В целом, это удар по общероссийской стабильности. К сожалению, на передний план выставляются противоречия между различными группами мусульман. Однако в Татарстане в 1990-е и даже в 2000-е гг. имели место намного более кровавые конфликты между различными преступными группировками, которые имели покровительство и на властном уровне. З августа на сессии Госсовета РТ новый министр внутренних дел по РТ А. Хохорин прямо говорил об этом. Кроме того, множатся разговоры о переделе сфер влияния в республиканских верхах.
Близко знавшие Валиуллу хазрата отмечают сильные просветительские стороны покойного проповедника. Не могли бы Вы рассказать о его богословских познаниях?
Валиулла-хазрат по своему базовому образованию закончил Казанский химико-технологический институт, был там комсомольским лидером. Систематического религиозного образования он не получил. Его идеи скорее являлись следствием его жизненного опыта. Он пережил увлечение идеями татарского национализма на рубеже 1980-1990-х гг., затем «чистого Ислама», близкого к салафизму. В 2000-е гг. он стал сторонником Ислама, близкого к татарским консервативным традициям рубежа 19-20 вв., весьма лояльного властям, но требовавшего определенной автономии. Отличием покойного было отсутствие связей внутри религиозных кланов.
Дамир хазрат, не могли бы дать кораническое толкование термина «джихад», как его следует правильно понимать по первоисточнику?
Первоисточники Ислама хорошо известны – это Священный Коран и Сунна. «Большой джихад», как это следует из Сунны, «джихад», – это прежде всего борьба со своими страстями, со своим нафсом (эгоцентризмом, эгоизмом), личное самосовершенствование в самом чистом понимании этого слова. Кроме того, в вероучительных источниках Ислама много сказано и про «малый джихад», который европейскими исследователями (а вслед за тем и российскими востоковедами) был назван «священной войной за веру», что отражает суть европейского мышления, проецирующего средневековые крестовые походы на исламскую цивилизацию. В современности, на наш взгляд, «малый джихад» должен вестись, прежде всего, информационным путем, ‒ в печатных и электронных СМИ и различных изданиях. Миссия, с которой пришел Пророк Мухаммад (мир ему): распространение Ислама там, где это приветствуется, и защита прав мусульман там, где люди в большинстве страдают предубеждениями в отношении ислама.
Есть ли разница в идеологии между салафитами-фундаменталистами эпохи аль-Газаали и современными представителями «чистого ислама»?
Среди мусульманской общины периодически возникает желание вернуться к первым векам Ислама, что предполагает достаточно высокие моральные требования ко всем членам общины, включая ее лидеров. Но если тысячу лет назад можно было говорить только о достоинствах мусульман-праведников, которые были не только богобоязненны, но и чрезвычайно грамотны, то теперь мы видим в рядах т.н. «исламских бойцов» в арабских странах люмпенизированных молодых людей, малограмотных, не имеющих представления о жизни за границами своих стран. Если представители этого класса выезжают в Европу или Америку, они оказываются психологически подавлены уровнем технологической цивилизации Запада. Это приводит их, к сожалению, к изолированности от общества, в рамках полуподпольных кружков они проповедуют идеи тотальной враждебности Запада и Востока. Далее, идеи вновь возвращаются в арабский мир и еще более взрывают его изнутри.
Таким образом, процесс очень сложный, вкратце его описать невозможно. Но есть отдельные институты, которые внимательно отслеживают все эти тенденции, прогнозируют их развитие, и в результате могут добиться манипулированием толпой извне. К сожалению, уровень миропонимания радикалов от религии (таковых, кстати, немало и в других конфессиях: индуизме, католичестве, американском протестантизме, иудаизме и т.д.) очень низок и они легко могут стать жертвой провокаций.
Если рассматривать исламскую составляющую терактов, мир страдает от искаженного понимания джихада. Как бы Вы это прокомментировали?
Мир страдает от огромного количества конфликтов, связанных, прежде всего, с борьбой за власть и ресурсы. Религия зачастую является только прикрытием. Чем хуже в странах исламского мира работала светская модель (иногда, если помним, она называлась социалистической – в Ираке, Ливии, Сирии, Южном Йемене, даже Египте), тем жестче были репрессии. А террор под именем джихада возникает обычно там, где уже царят бесправие и насилие, и люди не видят законного способа решения проблем. Таким образом, в основе конфликта всегда лежит, в первую очередь, социальное неравенство, которое лишь на втором этапе столкновений (идеологических или физических) обретает религиозную подоплеку.
В Духовном управлении мусульман Татарстана назначен исполняющий обязанности. муфтия. Каковы ожидания ДУМЕР, и почему выбор пал именно на кандидатуру А. Адыгамова?
Габдулла (Рамиль) Адыгамов был избран первым заместителем председателя ДУМ РТ. Соответственно, из-за временного отсутствия муфтия ему перешла эта роль. Однако 3 августа именно муфтий И. Файзов выступил на сессии Госсовета РТ, показав хорошую физическую форму. Так что я бы не торопился с прогнозами.
ДУМЕР является братским муфтиятом для всех централизованных мусульманских религиозных организаций России и СНГ, и мы никоим образом не вмешиваемся во внутреннюю политику этих муфтиятов. При этом, разумеется, если кто-то обратится к нам за помощью и поддержкой, то по мере сил и возможностей, с помощью Аллаха, мы готовы оказывать ее, – где-то добрыми советами, где-то нашими хорошими контактами с властными и общественными институтами, где-то по линии СМИ. Ситуация в Татарстане очень непростая, и я просил бы журналистов отнестись с пониманием к сегодняшнему сложному моменту в жизни республики.
По вашему мнению, и.о. муфтия обладает необходимыми качествами исламского лидера? Он сможет скрепить татарскую умму вокруг умеренного (серединного) ислама на время исполнения им обязанностей муфтия Татарстана в сложной ситуации
Габдулла Адыгамов получил свой первый серьезный пост полтора года назад, и пока себя серьезно не проявил. К тому же, он относительно недавно приехал в Россию из Казахстана. Умме Татарстана нужна сплоченность, умение серьезно противостоять реальным вызовам и не делать врагов из других. Как мне представляется, ДУМ РТ следует тщательно взвешивать каждый свой шаг и определиться, в какую сторону оно движется.
На Ваш взгляд, после совершенных злодеяний 19 июля в Татарстане, мусульмане осознали опасность распространения радикальных взглядов среди единоверцев? Татарские мусульмане на практике придерживаются разных ветвей ислама, или же умма является единым сообществом?
Казань и Татарстан всегда характеризовались разбросом позиций. Это особенно было видно на рубеже 1980-1990-х гг. С развалом национального движения некоторые из лидеров радикалов надели исламские маски. Это особенно характерно для Набережных Челнов, как бывшей комсомольской стройки, не имеющей татарских городских мусульманских традиций. Настоящих радикалов немного, реальная работа по преодолению негативных тенденций не велась, люди предпочитали изображать картину всеобщего благополучия.
Религиозные взгляды формируются в силу многих факторов. Меняется ли технология и формат работы проповедников в мечетях? Что допустимо по нормам шариата?
ДУМЕР в силу своей представленности в целом ряде регионов, имеет достаточно четкое представление о ситуации среди мусульман – ситуации не простой, но не критической. Проповедническое и информационное противостояние радикализму, такфиризму – в ежедневной повестке дня, эту работу мы неустанно ведем в рамках Издательского дома «Медина». На наш взгляд, оптимальным для этого является реальное, а не на словах, наполнение грамотной литературой имеющейся лакуны по русскоязычному исламскому богословию, – труды по ханафитскому фикху (праву), ханафитской акиде (догматике), работы в области современного тафсира (толкования) Корана и т.д.
Отдельное направление деятельности – это наш проект создания в городах при мечетях центров мусульманской культуры как мест созыва мусульманских экспертов, мест повышения общего уровня грамотности для всех представителей уммы, мест интеграции мигрантов.
Дамир хазрат, Татарстан считается развивающейся республикой. Каким Вы находите исламский потенциал Татарстана?
Исламский потенциал Татарстана достаточно велик, но проблемой является его разбросанность и незаточенность на решении конкретных целей. Отсутствие четко заданной цели развития у мусульманских религиозных лидеров республики представляется нам одной из ключевых проблем. Возможно, по этой причине упор сделан на работу с сельским населением и (или) старшим поколением, в то время как две трети татар живут в городах, в основном в индустриальных центрах. В Татарстане традиционно хорошо с тактикой, но плохо со стратегией, здесь ориентированы на работу с молчаливо слушающей аудиторией, а не с теми, кто имеет свою позицию и задает вопросы.
