Ефим Резван: Коран – это книга на все времена

Один из ярких представителей классического исламоведения в Санкт-Петербурге –заместитель директора Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамеры) РАН и главный редактор авторитетного англоязычного научного журнала «Manuscripta Orientalia», д.и.н., профессор Е.А. Резван – работает над осуществлением масштабного проекта по комплексному изучению Священного Корана и созданию его нового комментированного перевода на русский язык. 

– Ефим Анатольевич, начало вашему проекту было положено в 2011-м году. На какой стадии реализации он сейчас находится?

– Это – масштабный и долгосрочный проект. Мы делаем новый перевод Корана, документированный словарь к тексту, монографию по «этнографии Корана» и лексико-грамматический комментарий всего текста – слово за словом. Последний получился объемным – более 10 тысяч страниц. Я не пользуюсь при переводе никакими тафсирами, которые являются более поздними источниками, чем сам Коран и навязывают нам значения, возникшие в другом месте и в другую эпоху. В проекте используются древнейшие из дошедших до нас списки Корана.

Для меня важен один принцип – Коран объясняет сам себя. В качестве сравнительного материала используются, прежде всего, памятники, современные Корану, поэзия современников Пророка, предисламская поэзия и эпиграфика... Задача там, где это возможно, найти в поэтических текстах параллель для каждого слова и провести сравнительный контекстный анализ. Предложенные подходы – развитие принципов, предложенных современным научным исламоведением. Они опираются на важнейшие достижения коллег как в России, так и за рубежом. На сегодняшний день готов лексико-грамматический комментарий, написана где-то треть монографии, постоянно уточняется черновой перевод.

Следующий этап – мы делаем сайт, на который выкладываем перевод Корана в виде гипертекста. Кликнув мышкой, чтобы понять, почему перевод сделан так, а не иначе, вы попадаете в лексико-грамматический комментарий. Дальше, кликнув мышкой на любое слово, можно попасть в словарь, в отсылки к предисламской поэзии. Дальше, кликнув мышкой, вы попадаете в историко-культурные комментарии (книга по материальной культуре Корана и моя монография «Коран и его мир»). Собственно же текст памятника будет представлен как подборка древнейших рукописей Корана. У нас в Петербурге их две – одни из самых древних в мире.

Весь этот проект называется CORPUS KORANICUM PETROPOLITANA. К нему добавляется еще учебник, который сделан по заказу Казанского (Приволжского) Федерального университета. Он называется «Введение в коранистику». Его главная особенность – связь с сегодняшним этапом развития науки. Последняя его глава посвящена актуальным направлениям современной коранистики. Учебник дополнит хрестоматия по тафсирам. Я ее сделал для восточных факультетов университетов, она называется «Коран и мусульманская экзегетика». Там собраны сложные тексты с их полным переводом и комментарием – тафсиры на 98-ю суру Корана – от Мукатила б. Сулаймана (это один из самых ранних, относящихся к середине VIII в.) и до Сайида Кутба. Человек, который проработает этот учебник, будет совершенно четко представлять традицию и сможет дальше работать с текстами.

– Учебник «Введение в коранистику» предназначен для светских или религиозных учебных заведений?

– В первую очередь для светских, но, если честно, я не вижу для себя здесь особой разницы. И там, и там нужен современный надежный учебник, а «Всевышний сказал» легко заменить на «в Коране говорится»… Я постарался насытить этот учебник своим экспедиционным опытом. Каждая глава начинается какой-то интересной историей, связанной с ним. В учебнике есть и чисто методические вещи: темы лекций, список рекомендуемой к изучению литературы, тестовые задания для самоконтроля… В основе учебника – моя книга «Коран и его мир», за которую в 2002-м году я получил Национальную премию Исламской Республики Иран. Это было решение мусульман. Я понимаю, что мне не сделать учебника на все случаи жизни, но уверен, что вдумчивый молодой человек, где бы он ни учился: на истфаке КФУ или в исламском университете, учебник прочтет.

– В последние годы появилось много новых переводов Корана. Что подвигло вас, человека, который уже много лет занимается изучением священного Писания мусульман, взяться за его новый перевод? Неудовлетворенность теми переводами, которые уже сделаны? Или это вызвано событиями, которые происходят сегодня в мусульманском мире?

– На самом деле, и то, и другое. Я убежден, для того, чтобы сделать научный перевод Корана, недостаточно хорошо знать арабский язык. Во-вторых, я почувствовал, что в моей науке произошли очень существенные изменения, которые дают возможность реализовать этот проект: сделаны два словаря доисламской и раннеисламской поэзии, в Иерусалиме вышел том «Конкорданса древнеарабской поэзии». В нем содержится сотни тысяч байтов, систематически собранных из дошедших до нас памятников. Учтены в нем в т.ч. и цитаты из коранических комментариев. Были опубликованы новые специальные работы, посвященные языку Корана. И наконец, абсолютно большая часть текстов, связанных с Кораном, связанными с ним исследованиями, есть в сети. Моя кандидатская диссертация была посвящена 50-ти кораническим терминам. Я три года листал пыльные тома булакских (каирских) изданий начала XX века... Сейчас все это доступно и быстро делается. Я начал с лексико-грамматического комментария к Корану, потому что у меня появилась замечательная ученица Анна Кудрявцева. Я отчетливо понимал, что мне одному, с учетом всех моих обязанностей, десять тысяч страниц быстро не осилить. А для нее в рамках подготовки к диссертации, это была чрезвычайно полезная предварительная работа. Наконец, очень важно: я понял, что могу это сделать. Есть и некое чувство ответственности за то, что я, ученый, должен реализовать свои знания на благо страны, нашей науки. Причем у меня появилась возможность реализовать этот проект на уровне пионерском и добиться некоего приоритета своей страны, потому что такого проекта на сегодняшний день нет ни у кого.  Я бы отметил и свою крайнюю неудовлетворенность тем, что переводы Корана превращаются очень часто в некое коммерческое предприятие. Берется перевод академика И.Ю. Крачковского, адаптируется, а потом слышишь: я посвятил переводу Корана двадцать лет жизни и т.д. Честно скажу, лет пять назад я бы за этот проект не взялся, потому что необходимых инструментов не было. С грустью мог наблюдать появление новых переводов Корана на русский язык, хотя я и не против: пусть расцветают все цветы, потому что каждое поколение вычитывает в этой книге свое. Вообще есть несколько книг в истории человечества, которые люди читают, потому что в них сказано все и навсегда. Коран – это книга на все времена.

Кроме этого, у разных переводов Корана и разные читатели. Для кого-то, для очень большой части жителей нашей страны – немусульман, – это просто необходимость познакомиться с такой базовой книгой культуры своих соседей и друзей. Для них нужен некий текст, который человек может легко прочесть и понять. Это должен быть текст, который бы его не оттолкнул. У И.Ю. Крачковского – замечательный перевод. Он для меня – колоссальная помощь, потому что сам подход Крачковского был принципиально правильным. И.Ю. Крачковский готовил его для издательства «Академия». Но потом Коран был запрещен к изданию, и перевод остался у него в столе. Какие-то суры он читал со студентами, правил, шлифовал, какие-то остались без изменений. Кстати, есть страничка в его архиве, датированная 25 октября 1917-го года. Он обычно переводил суру и ставил дату. Его перевод Корана остался не завершенным. И.Ю. Крачковский старался максимально близко приблизиться к подлиннику, не обращая внимания на русский язык. В таком виде архивный текст и был издан моим учителем П.А. Грязневичем (1929–1997). Но, я хочу сказать, что если взять переводы Корана Р. Блашера на французский язык, А. Арберри на английский, Р. Парета на немецкий, а это люди одного поколения с И.Ю. Крачковским, то претензии к ним в рецензиях точно такие же, что и к переводу Крачковского: «буквализм» и т.п. То есть это была тенденция – максимально точный перевод безотносительно к форме. Я считаю, что есть читатель для одного перевода, для другого, для третьего. У меня задача – академическая.

Беседовала Ольга Сёмина

Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения авторов

Источник: Всероссийская газета мусульман «Ислам минбаре» №  6-7 (224-225), июнь-июль 2014