Пророк Мухаммад ведет свою родословную от пророка Измаила, который вместе со своим отцом, пророком Авраамом, возвел в Мекке храм Кааба. Со времен Кусаййа, предка Пророка в пятом колене, курайшиты стали заведовать Каабой. Среди потомков двух сыновей Кусаййа — Абд­ад­Дара и Абд­Манафа — были распределены «почетные обязанности» по обслуживанию Храма и ведению общественно­политических дел в городе.

В руках абд­ад­даритов находилась хиджаба — хранение ключей от Каабы, надва — руководство Домом собраний (своего рода парламентом мекканцев) и лива — вручение боевого знамени. Абд­манафитам же были вверены рифада и сикайа — угощение и напоение паломников. Предводителем абд­манафитов был сын Абд­Манафа Абд­Шамс — старший из братьев. Много путешествуя, он редко бывал в Мекке. Поэтому храмовые обязанности рифады и сикайи принял на себя его брат Хашим, прадед пророка Мухаммада. После Хашима, скончавшегося в сирийском городе Газза, попечение сикайи и рифады перешло к его брату аль­Мутталибу.

Абд­аль­ Мутталиб

    В Мекке Абд­аль­Мутталиб  снискал уважение и почет своим великодушием, получив среди курайшитов прозвание Файд — Щедрый.

    Больше всего Абд­аль­Мутталиб прославился расчисткой колодца Замзам. Однажды Абд­аль­Муталлиб заночевал у стены Каабы, в Хиджре. И было ему видение.

— Выкопай Тайбу! — обратился к нему незнакомец.

— Что за Тайба? — изумился Абд­аль­Мутталиб. Но собеседник исчез, не проронив более ни слова.

    Когда на следующую ночь Абд­аль­Мутталиб вновь расположился в Хиджре, ему опять явился во сне незнакомец и потребовал: «Вырой Барру!». На третью ночь история повторилась, но на этот раз прозвучало: «Открой Маднуну!» Все три раза Абд­аль­Мутталиб оставался в замешательстве, недоумевая по поводу смысла таинственных указаний.

— Найди Замзам! — было велено ему в четвертый раз.

— Какой такой Замзам?

— Источник неиссякаемый, паломников утоляющий, питающий и исцеляющий; между химусом и кровью, где клюнет галка, близ муравейника.

    Тогда Абд­аль­Мутталиб осознал, что сон его вещий, и выяснил, что это за колодец и где он находится. С единственным о ту пору сыном своим аль­Харисом начали они мотыжить землю, пока не уперлись в камень, которым был заложен колодец. «Аллаху акбар», — возликовал Абд­аль­Мутталиб.

    Услыхав сей возглас, курайшиты поняли, что Абд­аль­Мутталиб открыл источник, и сбежались к нему.

— Это же колодец праотца нашего Измаила! Мы тоже имеем на него право, пусть он будет общим!

— Еще чего, — возразил Абд­аль­Мутталиб. — Ведь о нем было вещано мне, а не вам.

— Будь справедлив. Мы это так не оставим.

— Кого хотите выбирайте посредником в нашем споре, пусть он нас рассудит.

— Не обратиться ли нам к пророчице племени сад­ибн­хузайма?

— Согласен.

    Пророчица та проживала в Верхней Сирии. Туда и направился Абд­аль­Мутталиб, сопровождаемый некоторыми родственниками. Дорога пролегала через пустынные безводные земли. И вот, когда они оказались в одном из таких мест, у Абд­аль­Мутталиба и его сородичей иссякли запасы воды. Мучимые жаждой, они попросили воды у своих спутников­курайшитов, но те им отказали. «Мы в безводной пустыне, — объяснили они, — и опасаемся, как бы нас самих не постигла ваша участь».

— Что же нам делать? — обратился Абд­аль­Мутталиб к своим товарищам.

— Мы согласимся с любым твоим решением, повелевай нами.

— Ей­богу, негоже самим бросаться в объятия смерти, не попытавшись найти выход. Двинемся в путь! Быть может, Бог явит нам воду. По седлам!

    И они вскочили на верблюдов. Остальные курайшиты наблюдали за страждущими издалека. И только Абд­аль­Мутталиб опустился в седло, взнуздав свою верблюдицу, как из­под копыт ее хлестнула струя свежей прохладной воды. С ликующими возгласами всадники попрыгали на землю и принялись нацеживать в ладони воду. Утолив жажду, они наполнили водой бурдюки. Затем Абд­аль­Мутталиб позвал других курайшитов: «Ступайте сюда! Бог напоил нас! Пейте и набирайте воду в бурдюки». Те присоединились к ним и, запасшись драгоценной влагой, обратились к Абд­аль­Мутталибу: «Ей­богу, наша тяжба предрешилась, и в твою пользу. Никогда более не будем мы оспаривать твое право на Замзам. Воистину, Тот, Кто даровал тебе эту воду, даровал тебе и Замзам. Ступай же к своему Замзаму с миром!»

    Так и не добравшись до пророчицы, курайшиты с полдороги поворотились назад. А Абд­аль­Мутталиб, освободившись от чужих притязаний на колодец, обрел почетную обязанность наделять паломников водой из Замзама.

    Восстановив Замзам, Абд­аль­Мутталиб предназначил его для напоения водой паломников. Минуло немного времени, и Замзам заменил остальные колодцы Мекки, использовавшиеся для сикайи. Все устремлялись к Замзаму, ибо он располагался в священной округе Каабы, а его вода превосходила вкусом воду всех остальных источников. Более того, это был колодец великого праотца Измаила. Поэтому сородичи Абд­аль­Мутталиба, абд­манафиты, гордились Замзамом перед курайшитами и остальными аравитянами.

Абд­Аллах

    Младший из десяти сыновей Абд­аль­Мутталиба, Абд­Аллах — будущий отец Пророка — был обетован к смерти, но, милостью Божьей ее избежал.

    По преданию, когда Абд­аль­Мутталиб решил откопать Замзам и столкнулся с сопротивлением курайшитов, он ощутил себя беззащитным. Ведь у него был всего один сын. И тогда Абд­аль­Мутталиб дал обет: коли родится у него десять сынов и все они достигнут мужеского возраста, то он одного пожертвует Богу.

    Вот народилось у Абд­аль­Мутталиба десять сыновей, и с годами все они повзрослели. Тогда Абд­аль­Мутталиб собрал их вместе, чтобы поведать о своей клятве и призвать их исполнить ее.

— Что от нас требуется? — откликнулись сыновья, готовые подчиниться отцовской воле.

— Пусть каждый из вас возьмет по стреле, впишет туда свое имя, а затем придет с ней ко мне.

    Так и поступили. Затем Абд­аль­Мутталиб с сыновьями отправился прямо к Каабе, чтобы тянуть жребий перед идолом Хубалем. Подойдя к служителю Хубаля, который заведовал жребием, Абд­аль­Мутталиб рассказал ему о своей клятве, вручил стрелы с именами сыновей и попросил его бросить жребий. И вышло следующее: смотритель вытащил стрелу с именем Абд­Аллаха, самого младшего и любимого сына Абд­аль­Мутталиба.

    Взяв сына за руку и захватив кинжал, Абд­аль­Мутталиб прошествовал к идолам Исафу и Наиле с намерением принести возле них своего сына в жертву.

— Что ты задумал? — встревожились подбежавшие к ним соплеменники, которые, по обыкновению, сидели и беседовали, расположившись кружками близ Каабы.

— Хочу принести его в жертву.

— Ей­Богу, ты не сделаешь этого, пока еще можно отыскать приемлемый выход.

    Сородичи изъявили готовность выкупить Абд­Аллаха, а кто­то подсказал отправиться в Хиджаз, к знаменитой прорицательнице, чтобы та помогла решить судьбу юноши.

    Послушавшись совета, Абд­аль­Мутталиб с сыном двинулся в Медину. Оказалось, однако, что прорицательница находится в Хайбаре. И они повернули туда. Когда прорицательница узнала от Абд­аль­Мутталиба его историю, то пообещала дать ответ на следующий день, после беседы со своим джинном. В ожидании отец непрестанно молился Всевышнему, прося у Него милости.

— Какая цена крови принята у вас? — спросила прорицательница, когда отец с сыном пожаловали к ней вновь.

— Десять верблюдов.

— По возвращении домой возьми сына, пригони десять верблюдов — и бросай жребий. Если сыну опять выпадет жребий, добавь верблюдов. Продолжай, покуда не ублаготворишь Господа и не выйдет стрела верблюдов.

    С этим напутствием они вернулись в Мекку. Абд­аль­Мутталиб явился к Хубалю вместе с сыном и десятью верблюдами. Пока смотритель тянул жребий, отец молился Богу. Но снова вышла стрела Абд­Аллаха. Прибавили с десяток верблю­дов — опять то же самое. Так добавляли их по десятку, и только когда число верблюдов достигло сотни, жребий пал на них.

— О Абд­аль­Мутталиб, наконец­то Господь ублаготворен! — воскликнули собравшиеся курайшиты.

— Нет и нет, — отрезал Абд­аль­Мутталиб. — Клянусь Богом, не поверю, пока сие трижды не подтвердится.

    Однако и в последующие два раза вышла стрела верблюдов. Тогда их принесли в жертву, а мясо отдали народу.

    Вскоре после благополучного разрешения обета Абд­Аллах женился на Аамине из рода зухра, в те времена благороднейшей и знатнейшей из курайшиток. И именно она стала будущей матерью Пророка.

    Повествуют, как Абд­аль­Муталлиб с сыном отправились свататься. Шли они мимо Каабы, где их встретила Рукаййа, сестра Вараки ибн Науфаля из рода асад. А Варака был из тех, кто принял христианство и слыл сведущим в древних книгах. От него­то женщина и узнала о скором появлении нового пророка.

— Куда путь держишь, Абд­Аллах? — остановила его Рукаййа, уже зная об избранничестве его ребенка.

— Иду с отцом моим, — отвечал ей юноша.

— Возьми меня за себя, и будет у тебя столько же верблюдов, сколько принесли за тебя в жертву.

— Не стану я выбору отца перечить, — отказал ей Абд­Аллах.

    Абд­аль­Мутталиб с сыном пожаловали в дом к Вахбу ибн Абд­Манафу, главе зухритов, и тот согласился выдать свою дочь Аамину за Абд­Аллаха.

    Брак свершился, Абд­Аллах вошел к Аамине, и в лоне своем она понесла Мухаммада. Так в будущем пророке соединилось высшее благородство происхождения его племени — со стороны отца и по линии матери.

    На следующий день после свадьбы Абд­Аллах неожиданно увидел ту самую женщину, которая накануне сделала ему предложение.

— Отчего сегодня ты не предлагаешь мне того же, что предлагала вчера? — поинтересовался он.

— Так ведь свет, осиявший тебя накануне, уже не с тобой, и мне более нет нужды в тебе.

    Иные рассказывают, что, наряду с Ааминой, Абд­Аллах имел еще одну жену. Ступив однажды в ее жилище, он позвал супругу, но та не поторопилась, брезгуя грязью, оставшейся на муже после работы с глиной. Тогда Абд­Аллах вернулся к себе и, приводя себя в порядок, отправился на этот раз к Аамине. По дороге он натолкнулся на свою вторую жену. Она стала усердно зазывать его к себе, но молодой человек отверг ее. Войдя к Аамине, он зачал Мухаммада.

    На обратном пути Абд­Аллах вновь повстречался со своей второй женой.

— Так ты приглашаешь ме­ня? — спросил он ее.

— Нет! — был ее ответ. — Давеча, когда ты проходил мимо, у тебя меж глаз белым сияла звездчатая отметина, точно у коня. Я тебя окликнула, надеясь, что она перейдет потом ко мне, но ты не захотел. После ж того, как ты вошел к Аамине, отметина передалась к ней.

    Абд­Аллаху не довелось увидать сына. Он скончался, когда Аамина была еще в тягости. Случилось это на обратном пути из Сирии, когда Абд­Аллах был в составе курайшитского каравана. Захворав, он остановился в Медине, у своих родственников­наджжаритов. Спустя месяц его не стало, а тело его предали мединской земле. И исполнилось ему на ту пору всего двадцать пять лет.

Из готовящейся к изданию книги Н. Ефремовой и Т. Ибрагима «Жизнеописание пророка Мухаммада»

Материал опубликован в газете «Медина аль-Ислам», №28