Через несколько дней после избрания председателем ДУМ Татарстана Ильдус Файзов встретился с журналистами и озвучил свои основные цели и планы на новой должности. Среди них — достижение единообразия в ритуальной практике, приведение в соответствие с уставом ДУМ РТ деятельности всех мечетей и медресе, обязательная аттестация имамов, расширение идеологической и медийной работы. В эксклюзивном интервью корреспонденту «Ислам минбаре» Ильдус-хазрат подробно остановился на предстоящих реформах деятельности татарстанского муфтията.

—Ильдус-хазрат, поздравляем вас с избранием на эту почетную и вместе с тем ответственную должность. Верующие доверили вам руководство огромной общиной, включающей до полутора тысяч религиозных организаций и 1300 мечетей. Какие основные трудности и преимущества вы видите перед собой, приступая к работе?

— Преимущество в том, что уже проделана определенная работа: в 1998 году состоялся объединительный съезд мусульман Татарстана, в эпоху прежнего руководства в республике построено много мечетей и медресе, была попытка унифицировать учебные программы медресе. Однако основное внимание прежде уделялось внешней форме, а в духовной части, в идеологии были недоработки. Трудность состоит в том, что есть люди, которые из-за своих меркантильных интересов стараются разрушить единство мусульман. Мы видели противоречие — люди говорили одно, а делали другое в отношении обрядопоклонения. Отсюда возникали проблемы с молодежью. Трудность состоит в том, чтобы объяснять людям, привести всех к единому знаменателю, при этом никого не обижая и не отчуждая. Без топора, без лома, но нужно добиться того, чтобы все пришли к единому мнению. Кому-то нюансы в форме поклонения могут показаться мелочью, но для мусульман это очень важные вопросы, нерешенность которых приводит вплоть до неприятия друг друга.

— 18 апреля вы объявили о своих планах на посту муфтия. Все обратили внимание на намерение ввести обязательную аттестацию имамов. Вы сказали также, что в каждом мухтасибате будет создана своя газета, будет усилена идеологическая работа. Между тем все последние годы говорилось о кадровом голоде в религиозных организациях. Нет ли здесь противоречия, ведь аттестация так или иначе предполагает отсев слабых, медийная деятельность предполагает наличие молодых кадров, а их и так не хватает. Как вы думаете решать эту проблему?

— Аттестация нужна для поднятия престижа духовенства. Речь не идет об отсеве, мы не планируем экзаменовать имамов, предварительно не дав им тех знаний, которые с них требуем. Имамы должны проходить переаттестацию ежегодно, а за 13 лет, с 1998 года, она не проводилась ни разу. Были организованы выездные курсы, но все было бессистемно, без методики. Сейчас мы задали тон, сообщили всем, что предстоит аттестация, люди начали готовиться. Но сразу всех аттестовать было бы неэтично. Сейчас у нас имеется два центра повышения квалификации имамов — в Набережных Челнах при медресе «Ак мечеть» и недавно созданный центр в Российском исламском университете.

Что касается нехватки кадров, она происходит потому, что престиж этой работы очень низок. Аттестация как раз и нужна, с одной стороны, для того, чтобы подтягивать уровень имамов, чтобы люди им доверяли и уважали; а с другой — для приведения обрядовой стороны в единый порядок. Все имамы должны говорить одно и то же и работать одинаково, а если слова расходятся с делами, общество очень быстро реагирует на подобный обман.

— На встрече с журналистами речь также шла о налаживании самообеспечения религиозных организаций. Уже есть решение, как этого добиться?

— По уставу каждый приход должен выделять некий процент своего дохода в Духовное управление мусульман. Если мы наладим эту систему хотя бы на уровне выплаты 5% доходов в Духовное управление, мы сможем создать фонд поддержки имамов. К примеру, мы за год смогли накопить фонд, из которого начали выплачивать заработную плату мухтасибам. Это ощутимая подмога мухтасибам в сельской местности. Сейчас стараемся помогать имамам, попавшим в трудную жизненную ситуацию, единовременными выплатами. Думаю, что и выплата зарплат имамам — реальная задача. У нас также есть недвижимое имущество, которое не использовалось или использовалось нецелевым образом. Если сможем обеспечить бытовую сторону работы имамов, они смогут сконцентрироваться на духовной работе. Ведь имам такой же человек, как и все, ему нужно содержать свою семью.

— Какие изменения произойдут в аппарате Духовного управления, сколько у вас будет заместителей и почему остановили свой выбор на Габдулле Адыгамове, которого вы на съезде предложили кандидатом в первые заместители муфтия?

— В уставе ДУМ РТ закреплена структура: муфтий — первый заместитель муфтия — казый — мухтасибы. Никакие другие заместители там не прописаны. В составе управления работает несколько отделов, которые напрямую подчиняются муфтию и деятельность которых контролирует муфтий совместно с первым замом. В последний год, когда я занимал должность первого заместителя муфтия, я говорил руководству о том, что нужно приводить работу в соответствие с уставом, но не был услышан.

На кандидатуре Габдуллы Адыгамова я остановился после совместного обсуждения с президиумом, с мухтасибами. Это человек, который связывает светскую сторону общества с религиозной частью. Он окончил и медресе «Мухаммадия», и светский вуз, защитил диссертацию. Он работал деканом в Российском исламском университете, долгие годы преподавал, работал имамом. В идеологической части он традиционалист, человек не крайних суждений, не саляфит, не суфий. Такая центристская фигура идеальна для должности первого заместителя.

— Будет ли ДУМ РТ по-прежнему входить в Совет муфтиев России и планируете ли вы быть сопредседателем в СМР, как ваш предшественник?

— По уставу Духовное управление мусульман Татарстана — это самостоятельное Духовное управление мусульман, а Совет муфтиев России — это небюрократизированный совещательный орган, который не предполагает членства, а лишь сотрудничество на договорной основе; в этой части изменений не будет. Насчет сопредседательства — я впервые узнал о том, что как исполняющий обязанности муфтия состоял сопредседателем, лишь в апреле. У нас был разговор с Равилем-хазратом, и я сказал ему: «Мы — ДУМ РТ, а насчет нашего позиционирования на федеральном уровне — этот вопрос будет решаться согласовано с федеральными и республиканскими структурами». В ЦДУМ мы не собираемся входить, будем работать со всеми. Говорить о том, что мы куда-то не входим или от кого-то отделяемся, несерьезно. Противопоставлять нас друг другу считаю невежеством.

— Накануне Съезда муфтията Татарстана мечеть «Нурулла» объявила о своем выходе из состава ДУМ РТ. С сожалением мы наблюдаем, что в ДУМ РТ наметилась центробежная тенденция. Как противостоять этому, какие вы видите механизмы скрепления уммы?

— Фактического раскола не произошло, выкрики об отделении — это лишь амбиции отдельных личностей, которые в течение нескольких лет варились в собственном соку, работали как хотели. Сейчас они понимают, что будет наводиться порядок и они могут стать никому не нужными. То, что эти люди клевещут, переходит все рамки. А насчет того, что они объявили о выходе из состава, есть российское законодательство, которое предусматривает определенный порядок, и все эти процедуры надо еще пройти, прежде чем объявлять о своем выходе. Пока как такового юридического выхода у нас нет и, надеюсь, не будет. Много говорят о закамских районах, якобы они саляфиты и хотят отделиться. У нас были встречи уже после съезда, и все мухтасибы выразили готовность работать с нами, нас не поддерживает только один мухтасиб. Люди, которые делают громкие заявления о выходе из состава, они же и были инициаторами раскола в девяностые годы. В одну реку не входят дважды, одну и ту же ошибку не повторяют дважды.

То, как нас обливали грязью в предвыборный период, показатель низкого уровня духовности, они начали видеть Ислам только в отдельных личностях. Принцип, что все хорошее и все плохое — от Аллаха, был напрочь забыт. Эти люди ратуют не за религиозные ценности, а преследуют свои корыстные цели.

— Выход одной мечети из состава ДУМ — это небольшая структурная потеря. Речь идет о том, что если это случится, оно станет катализатором к широкому процессу отчуждения молодежи от мечетей и Духовного управления, станет сигналом к уходу молодежи в подполье.

— Что касается молодежи, нужно слова претворять в дело. Если наши слова будут расходиться с делом, это и будет главным сигналом молодежи не доверять нам. Молодежь активна, грамотна, она ищет правду. Нужно наши намерения доказать делом, и тогда люди потянутся. Прежде всего мы духовные люди и молим Аллаха, чтобы Он не разъ­единял нас, чтобы дал силы претворить наши планы. Нужно, не выходя за рамки предписанного, стремиться к созиданию.

Диляра Ахметова Газета «Ислам минбаре», №5, май 2011