Те, кто знает Владимир Попова как неповторимого каллиграфа, возможно, не подозревает, что он прошел всю Великую Отечественную войну, освобождал Европу, брал Берлин, награжден 3 тремя боевыми орденами и более 15 медалями.

Он не любит вспоминать о войне, старается забыть о том пекле, из которого ему удалось выйти живым. Говорит, что уже перестал ездить на День Победы по приглашению своей родной военной части  в Нижегородскую область, в воинскую зону Мулино.  Хотя в Гвардейской артиллерийской,  орденов Суворова и Кутузова, резерва Главного командования бригаде, его не забывают, приглашают на 9 мая последние 12 лет.

Владимир Александрович рассказывает о войне как о чем-то незначительном, но со страстью говорит о своем творчестве, туграх, шамаилях, считая,  что только это заслуживает внимание в его биографии.

Война все же не прошла бесследно для Владимира Попова,  которому на момент ее начала не было и 18 лет. Об этом и многом другом мы  беседуем на тесной кухоньке в небольшой квартире в центре Казани, в которой живет 89-летний художник. Владимир Попов, хотя и жалуется на память, но как начиналась его военная история, помнит очень отчётливо:

– Когда  немецкие войска перешли границу нашей родины, на второй же день мы с моим другом из поселка Боровское, на Северном Урале, написали заявления в военкомат: «Просим нас добровольцами направить на фронт». Мы тогда только что закончили 9-й класс. Нам ответили, что пока мы не получим паспорт, то есть пока нам не  исполнится 18 лет, мы не можем быть призваны. Мы провели все лето и осень 41-го года дома, наконец, нам пришла повестка с требованием немедленно явиться в военкомат для прохождения службы.  Когда приехали, военком заявил: «Есть разнарядка направить группу в Васильковское авиационное училище, где готовят летчиков и авиатехников, там отучитесь, потом пойдете воевать». Мы согласились, но уже на следующую весну попали на фронт. Москва была на грани падения, нас дислоцировали в Коломну, и я попал в легкий противотанковый полк. Нас поверхностно, очень быстро обучили, дали самую новую технику и в начале июня отправили дальше на самый южный фронт, который все время отступал. После первого боя от всего нашего полка осталось только два орудия.  Мы попали  в окружение, пришлось отступать в тылу врага, по ночам. Так мне пришлось выбираться из окружения более тысячи километров, ориентируясь только по карте. Потом я наконец выбрался, попал в Орджоникидзе, в танковую дивизию и уже с ней прошел всю войну. 

– Вы были тогда совсем юными мальчишками, необстрелянными, неопытными, как вам удалось выжить?

– Я и сам не знаю… Мы все жили одним днем, даже одним часом – так все жили на войне. Потому что в любой момент могло что-то случиться.

Мы мальчишки совсем еще, 18-летние, сидим в окопах, наблюдаем, как с самолетов идет бомбежка. Все упали на дно окопа. Я тоже прыгнул, но был последним, оказался сверху. Бомба разорвалась в паре метров от нас, осколки от нее прошили  мою шинель, но спину не задели.  Меня оглушило. Я был контужен, совсем потерял память, и слух пропал, после этого тяжело пришлось, конечно…   

Был случай, когда мы выходили из оцепления. Заехали ночевать на один хутор. Была жара и я прилег не в доме, а у сарая, во дворе.  Когда началась бомбежка, наши ребята выскочили, запрыгнули в машину и уехали, забыв меня. А в машину попала бомба и от них ничего не осталось. Так я спасся. Это, наверное, было определено свыше.  

– В трудные минуты человек обращается к Богу... В такие моменты вы думали о том, что есть Всевышний, который бережет вас?

– А как же, на фронте все приходится анализировать. Я начал задумываться, когда выходил из оцепления и спасся. Когда мы шли по Польше, освобождая Варшаву, в одном местечке попали на празднование Пасхи. И я зашел в костел, увидел, как проходит католическое богослужение.  Там костел и вся площадь перед ним была забита людьми. Мне особо запомнилась игра на органе, это меня потрясло. На следующий день я пошел в собор, что бы еще раз рассмотреть его.  Вижу: на коленях стояла красивая молодая женщина, которая страстно молилась... Я замер и как художник запоминал, наблюдал со стороны. Я вышел и думал,  как разные люди верят в Бога... Да и потом было много таких случаев, которые на меня повлияли.

***

Во время войны подспудно шло формирование Попова как художника. Он впитывал в подсознание картинки из жизни, полной эмоций и страданий. Владимир Александрович вел дневник, в котором описывал события из военных будней. Дневник до сих пор сохранился.

После окончания войны он жил ГДР, в составе дислоцированных там советских войск, старался познакомиться с шедеврами западного искусства.  Тяга к прекрасному была сильна даже среди все общей разрухи, которая осталась после военных действий.

Пройденные невзгоды, несомненно, оставили свой след в его творчестве, возможно именно они привели его к сегодняшним духовным исканиям. Владимир Попов, известный, как живописец, акварелист, график, последние 20 лет работает в области искусства каллиграфического. Его шамаили, тугры, каллиграфические композиции, по мнению международных экспертов, считаются шедеврами, новым словом в исламском искусстве. Как он сам объясняет свое творческое амплуа – это единение сердца, разума и духа человеческого и божественного, русской и татарской культуры, Востока и Запада, религий и наук, ислама и христианства, веры и разума.

В 89 лет художника принимают в мусульманских кругах арабского Востока, тюркского мира и российского мусульманского духовенства. Его работы были признаны на международном уровне, мусульманским миром, профессиональным сообществом. Теперь русский художник Владимир Попов получил признание за вклад в развитие татарского искусства и со стороны официального Татарстана.  Указом президента Татарстана от 28 апреля 2014 г. В.А. Попову присуждена государственная премия имени Г. Тукая.

Всего Владимир Попов создал более 700 работ в жанре арабской каллиграфии . И на этом он останавливается не собирается, сейчас  художник  готовиться отмечать свой 90-летний юбилей и собирается провести персональную выставку. Сильный духом ветеран отказывается от какой-либо помощи, категорически заявляя: «У меня все хорошо!»

Справка:

Владимир Александрович Попов родился в 1924 г. в г. Мариуполь (СССР, ныне Украина). Участник Великой Отечественной войны, был награжден орденами и медалями. После демобилизации из армии в 1947 г., Попов поступает в Казанское художественное училище, которое заканчивает в 1951 г. В результате успешной творческой деятельности он с 1961 г. становится членом Союза художников СССР (ныне Российской Федерации). Ему присвоены почетные звания Заслуженного художника Российской Федерации и Народного художника Республики Татарстан.

Работы Владимира Попова были представлены во многих экспозициях России и за рубежом. У него прошло более 30 выставок, в том числе в Германии, Польше, Чехии, Словакии, Монголии, Корее, Египте, Ливане, Сирии, Италии, Иране. Одна из последних передвижных выставок «Каллиграфия за мир» успешно стартовала в 2010 г. в Анкаре (Турция), продолжилась в Рабате и Фесе (Марокко), Аммане (Иордании) и г.Казани (Россия). Известные каллиграфы Джозеф Чечвурд (Новая Зеландия), Исмет Кетен (Турция), Мохаммед Кармад и Хассан Мегри (Марокко) присоединились к проекту своими работами.

Индира Ахмедова

Источник: Источник: Всероссийская газета мусульман «Ислам минбаре», №5 (223), май 2014 г.