Пензенская область
Принятие ислама ханом Узбеком –событие, приведшее к становлению ислама в качестве гос. религии Золотой Орды.
Вступивший в январе 1313 г. на золотоордынский престол хан Узбек, по сведениям аль-Бирзали, уже был мусульманином, являясь ставленником лидеров мус. общины Золотой Орды (в лице одного из крупнейших эмиров Кутлуг-Тимура с его братьями; факиха Имамеддина б. аль-Мескири и др.). Придя к власти, он «умертвил нескольких эмиров и вельмож, умертвил большое количество уйгуров, т. е. лам [по аль-Муфаддалю – бахшей] и волшебников, и провозгласил исповедание ислама». Согласно Ибн Дукмаку, Узбек принял ислам только после вступления на престол; затем он «устроил себе соборную мечеть, в которой совершал все [пять] молитв». В момент принятия ислама хан получил новое имя – Султан-Мухаммед. Согласно разл. источникам, хан Узбек принял ислам от суфийских шейхов тариката йасавийа: Зенги-Ата и его учеников (Сеид-Ата [возможно, это – Сеид ибн Абдель-Хамид, упоминаемый у Ибн Баттуты], Бадр-ата, Узун Хасан-ата, Баба Туклес?).
В «Шаджарат аль-атрак» говорится, что «после восшествия на ханский престол до истечения 8 лет он проводил жизнь со всем своим илем и улусом в странах северного Дешт-и-Кипчака, так как [ему] нравились [вода и воздух] тех стран и обилие охоты [дичи]». Здесь же имеется указание на то, что п.и. (вероятно, вторичное) состоялось лишь спустя 8 лет после восшествия на престол.
Если хан со своим двором действительно был вынужден покинуть Сарай и бежать на север, реальной причиной этого были, безусловно, опасения мести со стороны родственников репрессированных эмиров, вельмож и сторонников старой веры. Кроме того, по В. И. Лебедеву, это было связано также со страшной засухой и голодом, разразившимися в те годы в Ниж. Поволжье. Все эти 8 лет Узбек «твердо и решительно вел политику исламизации, стараясь в этом отношении решить задачу в возможно быстрые сроки. Через два года после прихода своего к власти Узбек-хан сообщил египетскому султану ал-Мелику ан-Насиру Мухаммеду, что в его государстве осталось очень немного неверных» (Греков, Якубовский). По всей стране проводились грандиозные социальные реформы; как пишет Натанзи («Аноним Искендера»), в годы правления Узбека Дешт-и-Кипчак «стал страной поклонения [Аллаху], и [там] были основаны благотворительные учреждения и места поклонения». Показательно, что Узбек вернулся в Ниж. Поволжье (после 1321 г.?) в отстроенную за это время новую столицу – Сарай аль-Джадид (возможно, тогда же состоялась вторичная, показательная церемония п.и., о которой поведал автор «Шаджарат аль-атрак»).
Градостроительство – вообще характерная черта правления Узбека, имевшее место повсеместно: в Поволжье, Крыму (так, мечеть Узбека в Солхате датируется 1314 г.), Хорезме, на Сев. Кавказе и т. д. Одним из городов Золотой Орды, который начал активно застраиваться со 2-й четверти XIV в., стал Мохши. Как полагает ряд историков и археологов, именно сюда переселился после захвата власти хан Узбек с двором; такой вывод делается из совокупности письменных источников и археологических данных по Мохши, Укеку и Сараю аль-Джадид. Со смертью хана Тохты в августе 1312 г. (согласно Кашани) прекратилась чеканка монет в Укеке, и этот центр вообще пришел в упадок. Монетный двор был перенесен в Мохши: в 1313 г. город стал чеканить серебряные дирхемы. Более половины всех найденных здесь джучидских монет связаны с именем Узбека. При этом город поменял свое название с Нуриджана на Мохши, затем к нему добавился эпитет «аль-Махруса» (Мохши Богохранимый), что указывает на особую его значимость в ряду золотоордынских городов. С этого периода наблюдается быстрое возвышение Мохши, который из рядового поселка стремительно превратился в значительный и благоустроенный городской центр Улуса Мохши.
Существуют предположения, что п.и. связано с соборной мечетью г. Мохши (ныне на ее месте – Покрова Пресвятой Богородицы собор). «То явление, что строительным материалом для нее служил не местный кирпич, а дорогой белый известняк, привозимый издалека, свидетельствует, что мечеть находилась в таком городе, где жила мус. знать [т. е. шейхи, сеиды и факихи. – Авт.]... Возможно, что белокаменная мечеть в Мохши была построена именно по приказу Узбека» (В. И. Лебедев).
Город Мохши
Город Мохши – золотоордынский город на месте совр. с. Наровчат Пензенской обл. Получил свое название по этнониму местного населения мордвы-мокши; в русских летописях город был известен как Наручадь. В нач. XIV в., после потери Укеком (Увеком) статуса улусного центра, центр управления мордовскими землями переместился в М. (см. Улус Мохши). О том, что М. был значимым администр. и ремесленным центром, говорит его право выпускать монету с собств. чеканом. На некоторых из них к названию города присоединялся эпитет «аль-Махруса» – «Богохранимый», который обычно давался лишь крупным городам.
До нач. XX в. местонахождение М. оставалось загадкой и о его существовании говорили лишь находки монет. Академик Х. Д. Френ прочитал место чекана как «Мхси, Мехси, Меххси, Муххши»: «Сие имя встречается на многих монетах Узбека (в первый раз в 713 г. = от Р. Х. 1313 г.), на одной монете Джани-Бека, и в последний раз при Кильди-Беке (1361 г.)». Но этот город он не соотносил ни с одним известным памятником археологии Золотой Орды.
Данные о городище были получены во время I мировой войны. В 1920-х гг. на городище начал работы саратовский археолог А. А. Кротков. Им были обследованы окрестности Наровчата и вскрыты сооружения на Мелюковском и Мизгитном полях. Но Кротков неправильно определил планировку города – тер. совр. села им отводилась под торгово-администр. р-н, Мелюковское поле – под промышленный р-н, а Мизгить – под р-н знати. Основные сведения о М. были получены позднее, во 2-й пол. XX в.
Место для основания этого города было выбрано не случайно и было обусловлено рядом экономических и политич. факторов. Он находился в черноземной лесостепи, удобной как для занятий земледелием, так и для содержания больших стад на пойменных пастбищах.
В отличие от градостроительной традиции крупных золотоордынских нижневолжских городов М. возник не на пустом месте, а на месте мордовского поселения, что подтверждается наличием мордовской керамики в нижних слоях городища, а также существованием в пределах Наровчата мордовских могильников XIII–XV вв.
Первым дошедшим до нас упоминанием о городе является монета хана Узбека чеканки 1313 г. Возможно, что уже в это время здесь были какие-то постройки ордынской знати, но их следы пока не обнаружены. Основное же строительство города происходит в период со 2-й четверти по сер. XIV в., что соответствует времени существования практически всех золотоордынских городов Поволжья. Возможно, что толчок к такому явлению, как чеканка монеты, связан с кратковременным нахождением здесь ставки самого хана. Скорее всего, этот процесс должен быть связан с перемещением сюда некоторой массы населения, принесшего навыки вост. градостроительства и мус. культуры. Большинство золотоордынских городов Поволжья строилось по эти принципам с нач. 1320-х гг. Уже первый поход Узбека в Закавказье (1318–20 гг.) дал тот контингент населения, часть которого оказалась в т. ч. в М.
Из данных археологических раскопок, которые проводились на Наровчатском городище, явствует, что М. формировался по тем же принципам, что и золотоордынские города Ниж. Поволжья. Так же как и они, М. не имел оборонительных сооружений. (Укрепления, остатки которых когда-то фиксировались в местности под названием «Валы» или «Бугры», приписываемые некоторыми краеведами и исследователями к ордынскому времени, к М. не относятся и являются частью русской крепости XVII–XVIII вв.) Планировочная структура города во многом сходна со структурой нижневолжских столичных центров Золотой Орды, особенно со структурой Сарая аль-Джадид. При этом М. так же как и др. золотоордынские города, строился без какого-либо предварительного планирования.
Город состоял из 2 ярко выраженных частей: торгово-ремесленной и усадеб знати, скопление которых фиксируется на т. н. Мелюковском поле. Здесь Г. Г. Румянцевым в 1997 г. была раскопана часть усадебного дома с полом из сырцового кирпича. Эти исследования подтвердили данные А. Е. Алиховой о нахождении в этом р-не усадеб зажиточного населения М. Усадьбы свободно расположены на данном поле и находятся довольно далеко от торгово-ремесленной части города.
Разбросанность усадеб породила у исследователей уверенность в его очень больших размерах. На самом деле он, конечно, несопоставим даже с нестоличными золотоордынскими городами Ниж. Поволжья и его торгово-ремесленная часть не «превосходит совр. с. Наровчат», а занимает лишь небольшую часть под центр. улицами совр. села.
В центре торгово-ремесленной части города, возможно, находилась мечеть, от которой сохранились архитектурные детали. В наст. время на этом месте находится православный храм – Покрова Пресвятой Богородицы собор. Выявить планировку и строения XIV в. в этом р-не очень трудно, т. к. он застроен зданиями совр. села, а культурный слой сильно разрушен. Тем не менее можно с уверенностью говорить о том, что дворцово-администр. комплекса, о котором пишут некоторые исследователи, в центре города М. нет.
Раскопками в центре торгово-ремесленной части М. установлено наличие гончарных горнов, принадлежавших мастерским, выпускавшим красноглиняную керамику. Такие горны характерны для небольших населенных пунктов, иногда сельского типа.
В 1957 г. Алиховой в центре совр. села, на Соборной площади, был раскопан производственный комплекс. Он состоял из двух горнов, устья которых выходили в одну околотопочную яму, над которой была сооружена деревянная крыша. Горны представляли собой небольшие в диаметре, вырубленные в материковой глине двухъярусные печи. Под и опорный столб одного из горнов были выложены кирпичом, во втором горне следов кирпичной кладки обнаружено не было.
Недалеко от этих раскопов в 1989–91 гг. была исследована мастерская (вполне возможно, гончарная), состоящая из горна и околотопочной ямы. Горн имел округлую в плане форму и состоял из 2 камер: нижней топочной с двумя устьями и верхней – для обжига гончарной продукции. Верхняя камера отделялась от нижней камеры глиняной перегородкой. В ней имелись округлые отверстия, пропускавшие горячие газы. Горн был вырезан в материковой глине, и свод его не сохранился.
Непосредственно в горне и подле него найдены предметы, относящиеся к гончарному производству: 2 набора инструментов (каменный диск – рабочая поверхность гончарного круга, треножник, который мог использоваться в качестве подставки во время производственного процесса, и гончарные ножи). По размещению рабочих инструментов в мастерской можно в некоторой степени реконструировать рабочее место мастера-гончара. Рядом с горном обнаружено большое количество керамики в обломках, а также целые формы. Среди них фрагменты амфорообразных кувшинов, кувшинов-афтоба, крышек, пиал и др. сосудов. В составе этой посуды много бракованных экземпляров.
Такие мастерские, выпускавшие массовую красноглиняную посуду, были ориентированы как на местное городское население, так и на прилегающую сельскую округу. Данный производственно-ремесленный комплекс вполне мог удовлетворить рынок города и ближайшей округи необходимыми товарами. Поливная посуда, найденная при раскопках бань и усадеб знати, в городе не производилась. Можно предположить, что она привозилась в М. из нижневолжских городов.
Население города было полиэтничным. Это подтверждается и фольклорными преданиями о царице Нарчатке, которая фигурирует в них как царица буртасов или мордвы. К мордовскому предгородскому или раннегородскому поселению примыкает мордовский языческий Старосотенский могильник.
В непосредственной близости от Наровчата при рытье котлована для пруда были разрушены мордовские погребения XIII–XV вв. Кротков отмечает еще один могильник мордвы – на Соборной площади Наровчата. Он датировал его XVII–XVIII вв., но при раскопках 1989–91 гг. здесь были найдены вещи XIII–XV вв., происходящие из разрушенных погребений. Все это говорит о том, что на тер. городища или в его непосредственной близости находилось не менее 2 мордовских кладбищ этого времени (могильник на Соборной площади мог быть частью Старосотенского могильника). Это подтверждает тот факт, что мордва была значительной частью населения города.
Алиховой в урочище Мизгить было исследовано 5 разнотипных мавзолеев. Мавзолей № 1 представлял собой монументальное здание с массивными стенами и высоким порталом с башенками по углам боковых помещений, украшенное куполом. Остальные мавзолеи меньших размеров и просты в планировке. Возможно, что эти мавзолеи были сооружены выходцами из Хорезма, на что указывают некоторые особенности захоронения (см. Ислам у мордвы в золотоордынский период). Бесспорно, мавзолеи являлись местом захоронения местной знати. Рядовые жители города хоронились неподалеку.
Затухание городской жизни было вызвано началом смут и междоусобиц 1360–61 гг. Об этом говорят и находки монет. Посл. найденной монетой чекана М. является монета 1361 г. Но не стоит говорить о полном уничтожении города. К этому времени М. теряет свое значение улусного центра Золотой Орды, но жизнь в нем не прекращается.
История Ислама в Пензенской области
Непосредственными предками татар-мусульман Пензенской области были тюркоязычные племена буртасов, жившие в
После развала Золотой Орды эта территория оказалась как в зоне влияния Московского государства, так и в сфере интересов Казанского ханства. Служилые князья и татары использовались для защиты южных и восточных границ Московского государства от набегов кочевников.
В XVII веке Москва начала строительство засечных черт в Пензенском крае. С этим периодом в основном связано заселение его татарами-мишарями. В 1630‑х гг. служилые татары из Темникова, Тамбовской губернии участвовали в строительстве засечных линий Верхнего и Нижнего Ломова, Керенска. Здесь им выделялись поместья за службу, где они и обосновались. Среди этих поселенцев были и татарские князья Алышевы, Кугушевы, Кушаевы, Тенишевы и др. В 1660—1680‑х гг. они участвовали в строительстве крепостей Мокшана, Пензы, Городища, основали у Пензы деревни Синорово ( ныне Лунинского района ) и Татарский Шелдаис ( Беднодемьяновского района ). Пензенские служилые татары образовали ряд деревень и сторожевых пунктов на Узинском стане ( Пенделка, Исекеево, Усть-Уза ). В каждой деревне имелась мечеть, во главе которой стоял абыз или мулла; мектебы, где имам обучал основам Ислама. В некоторых больших поселениях функционировали медресе, где шакирды получали высшее образование по программе бухарских медресе.
В период развития капитализма происходят значительные изменения в общественной и духовной жизни татар. Формируются новые классы, растет национальное самосознание народа. В конце XIX — начале XX веков в татарских поселениях возникли новометодные мектебы и медресе, в которых наряду с мировоззрением Ислама преподавали и математику, геометрию, географию и др. Из среды пензенских татар появились такие известные представители татарской национальной литературы, как Захир Бигиев, Карим Тинчурин, Адель Кутуй и др., которые получили образование в этих мектебах. В Пензенском крае было немало и других прогрессивных деятелей из татар. Например, известный тюрколог середины ХХ века А. Р. Тенишев также вырос в одной из семей пензенских татар, восходящей к дворянскому роду служилых татарских князей.
В годы советской власти исламская религия подверглась гонениям и репрессиям; разрушались мечети, медресе. Ислам был загнан в «подполье» или в семейный быт. В середине 1940‑х годов в Пензенской области было зарегистрировано 14 мусульманских религиозных обществ, в каждом из которых насчитывалось до
Местные мусульмане весьма активно подавали прошения об открытии мечетей в Пензенской области в различные инстанции, особенно в послевоенный период. Инициаторами обращений в партийные и государственные организации с ходатайствами об открытии культовых зданий выступали люди пожилого возраста. Например, организаторами подачи заявления об открытии мечети в с. Алеево Неверкинского района являлись Я. И. Салихов, 66 лет, отец бывшего председателя колхоза; А. Б. Бексалиев, 65 лет, бывший имам; Х. А. Рахматулин, 75 лет, отец председателя сельсовета.
Молодое поколение начало посещать мечети под влиянием старших. Увеличение жертвоприношений и различного рода финансовых пожертвований после войны имело своего рода идеологическую базу — отдать долг Аллаху, Который хранил правоверных и помогал им в годы войны. Посещение демобилизованными мечетей значительно укрепляло авторитет веры и привлекало в мечети молодежь. Однако данная практика была вскоре прекращена уполномоченным Совета по делам религиозных культов, поскольку способствовала значительному подъему религиозности татарского населения.
Наиболее распространенными обрядами у мусульман Пензенской области в эти годы являлись джаназа ( 100% от общего количества умерших ), никах ( 47% от числа зарегистрированных браков ), наречение имени новорожденному ( 57% от числа рождений детей ), суннат ( практически повсеместно ). Обряды проводились полулегально, но торжественно, с привлечением обширной родни. Зачастую религиозные обряды совершались представителями интеллигенции, в том числе учителями школ, членами КПСС и ВЛКСМ. Мечети и кладбища ( в незарегистрированных общинах коллективные намазы проводились, как правило, на кладбищах ) в дни религиозных праздников посещало до 80% населения татарских сел.
В дни мусульманских праздников в селах области наблюдалось посещение мечетей молодыми людьми в возрасте
Часто в дни религиозных празднований и по пятницам верующие не выходили на работу. Так, в Курбан-байрам в 1948 году в селах Нижняя, Средняя и Верхняя Елюзань, Старый Карлыган, Суляевка не вышли на работу не только колхозники, но и руководство. В колхозе «Прогресс» ( Средняя Елюзань ) на третий день мусульманского праздника колхозники собирались, но не работали, «ссылаясь на различные болезни». В 1962 году во многих татарских селах области фактическим выходным днем признавалась пятница, и часть населения по пятницам и в дни религиозных праздников не выходили на работу в колхозах и совхозах. Даже в середине 1970‑х годов в дни поста в Рамадан в некоторых пензенских селах под различными предлогами ( ремонт и т. д. ) закрывались столовые, пищеблоки на полевых станах, не работали клубы и библиотеки. Во время поста сокращалось количество детских завтраков, которые заказывались в школах учениками, особенно в старших классах.
Средняя Елюзань, самое крупное татарское село в РФ, фактически стало постоянным поставщиком имамов. За первую половину 1970‑х годов из этого села поступили учиться в исламское медресе в Бухару пять человек: Аббас Бибарсов, Аюб Дебердеев, Жафяр Пончаев, Абубякар Бикмаев, Адельша Юнкин. В тех условиях это был просто вопиющий факт слабости всей атеистической работы: во всем СССР данное село было единственным по такому числу молодежи, которая предпочла бы духовное образование светскому.
Исламское религиозное возрождение в Пензенской области началось в конце 1980‑х — начале 1990‑х годов, когда прошел «всплеск» подачи заявлений по поводу открытия мечетей. Уже в 2000 году действовали 53 мечети и строилось 10 новых; было зарегистрировано 71 мусульманское объединение.
В области действует 14 исламских просветительских центров с библиотеками и книжными лавками. В 2003 году был зарегистрирован Пензенский исламский колледж ( медресе ). Особо актуальны в настоящее время в области мактабы, непрофессиональные учебные заведения, предлагающие мусульманам начальное религиозное образование по программе, разработанной и утвержденной ДУМЕР.
Определенным свидетельством укрепления позиций Ислама, в частности, стали торжества в 2000 году по поводу 1400‑летия начала распространения Ислама на территории РФ. В Пензе был создан оргкомитет по подготовке и проведению праздничных мероприятий во главе с заместителем председателя правительства области Ю. А. Лаптевым. 28 июля 2000 году в Пензу прибыла делегация СМР во главе с муфтием Равилем Гайнутдином. В честь праздника в городе состоялись пятничные намазы, пресс-конференции, в центре Пензы был проведен торжественный молебен и церемония закладки камня в фундамент Мемориальной мечети, посвященной памяти мусульман, погибших в годы Великой Отечественной войны.
Практически во всех крупных регионах компактного проживания мусульман области были созданы общества татарской культуры. В Пензе активно действует областное общество «Якташлар». В области созданы татарские народные ансамбли. Однако есть и проблемы с татарским национальным образованием для Пензенской области ( дефицит педагогических кадров, отсутствие учебно-методической литературы и т. д. ), разрешению которых могли бы содействовать единая позиция мусульманской общины Пензенской области, поддержанная в Совете муфтиев России, и откровенный диалог с региональными властями.
Использованы статьи Р. Г. Мухамедовой, Л. А. и А. А. Королевых из энциклопедического словаря «Ислам в центральноевропейской части России» ( М.—Н. Новгород: ИД «Медина», 2009 ).
Дамир Хайретдинов,
этнолог
