Одним из явных примеров «адресного» ниспослания некоторых аятов Корана является фрагмент суры «Аль-Джасия»: «Они сказали: “Есть только наша мирская жизнь. Мы умираем и рождаемся, и нас не губит ничего, кроме времени”. Нет у них об этом никакого знания. Они лишь делают предположения» (45:24)…

Главным адресатом данного аята, вероятно, были аравийские язычники. Как пишет ат-Табари: «И извещает Всевышний об этих многобожниках, что они говорят: “И не губит нас ничто, кроме течения ночей и дней и длительности жизни”, отрицая таким образом существование Господа…»[1]. При этом известно, что арабы-язычники иногда «ругали время, отожествляя его с роком и судьбой». Не случайно Пророк ﷺ сказал: «…не оскорбляйте время, ведь поистине Аллах и есть Время»[2].

Для обозначения «времени» в Коране используется слово даhр, от которого впоследствии возник термин даhрийя (дахриты). Однако под ним стали подразумевать уже не многобожников, а атеистов из числа философов. И именно они являются вторым адресатом данного аята.

Это хорошо видно из тафсира Ибн Кясира: «Всевышний извещает о словах дахритов из числа неверующих и тех, кто походит на них из числа арабов-многобожников в отрицании воскрешения… Они говорят, что нет ничего, кроме этой обители; что умирает один народ и продолжают жить другие; и что нет воскрешения. Таковы были речи арабов-многобожников… и так говорят атеисты из числа философов, отрицающие начало и возвращение. Также философы-дахриты отрицают Создателя, веря в то, что через каждые 36 тысяч лет всякая вещь возвращается к тому, что уже с ней было, и полагая, что это повторяется из раза в раз, не заканчиваясь…»[3].

По всей видимости Ибн Кясир опирался на сочинения известного историка аш-Шахрастани, описавшего в своих трудах множество различных течений, в том числе и философских. Так, в одной из книг он пишет: «Муаттылят аль-араб (арабы-безбожники) разделяются на несколько категорий. Одна из них — те, кто отрицают Творца и воскрешение и говорят, что природа дает жизнь, а время уничтожает. И это те, о которых извещает Славный Коран…». Далее ученый как раз приводит аят 45:24[4].

***

Отличие философов-дахритов от многобожников было в том, что идеи первых базировались на трудах древнегреческих философов (Демокрита, Эпикура и др.). Как отмечал аль-Газали: «Это была группа древнейших мыслителей, не признававших Всеорганизующего, Всеведущего и Всемогущего Творца…»[5]. Кстати, одним из косвенных указаний на то, что упомянутый аят направлен также и последователям атеистического направления в философии, служат слова Всевышнего: «<…> Нет у них об этом никакого знания. Они лишь делают предположения». Как известно, философская методика в основном исходит из предположений, и нередко сами философы не могут найти ответы на ими же сформулированные вопросы.

Означает ли это, что философия в принципе бесполезна, как порой считают некоторые мусульмане? Очевидно, нет. Доказательствами служат как наличие мусульманской философии (фальсафа), так и тот факт, что философская мысль в итоге привела к появлению таких наук, как логика, физика, биология… По сути, философия является частью рационализма (ра’й), без которого сложно представить развитие общества, в том числе исламского. Другое дело, что, как и во многих других случаях, философы бывают умеренными рационалистами, а могут доходить и до крайностей, как атеисты-дахриты.

***

Существовали ли, помимо многобожников и «дахритов», другие течения, где во главу угла ставилось «время»? Как показали исследования, не просто были — одно из них вообще занимало ведущее положение в Сасанидской империи. Речь идет о так называемом зурванизме, который считается одной из зороастрийских сект. О зурванитах упоминает аш-Шахрастани, и в комментариях к его тексту известный арабист и востоковед С. М. Прозоров отмечает:

«Зурван, или Зарван (от авест. зрван — «время») — верховное двуполое божество, прежде всего — Бог времени и судьбы… Религиозное учение зурванитов (зарванитов) зародилось во второй половине владычества Ахеменидов среди мидийских магов в результате контактов зороастрийцев с вавилонской культурой. При Сасанидах зурванизм и зороастризм представляли два течения в официальной иранской религии: первое господствовало на юго-западе, а второе — на севере и востоке Ирана… Парфяне, воспринявшие духовное наследие мидийцев как свое собственное, видели в Зурване не только абстрактное судьбоносное время, но и живое, действующее божество»[6].

Относительно корней зурванизма существуют несколько версий: вавилонская, эллинская и древнеиндийская. Исходя из влияния Вавилона, известная исследовательница зороастризма Мэри Бойс пишет, что зороастрийские маги очевидно «были знакомы с представлениями вавилонян, согласно которым история делится во времени на большие циклы, и внутри каждого из них все события периодически повторяются»[7].

Эллинский след, по-видимому, носил двойственный характер. С одной стороны, это было влияние древнегреческих философов, в частности Эмпедокла и Гиппократа. С другой стороны, примечателен факт наличия у древних греков таких мифических персонажей, как Хронос и Эон (божества времени), символом которых было «колесо зодиака»[8].

Индийское влияние на зурванизм связано с тем, что в период правления второго сасанидского правителя Шапура I в религиозные тексты «Авесты» стали проникать чужеземные учения, включая и древнегреческие, и древнеиндийские[9]. И хотя прямого влияния на зурванизм со стороны индуизма ученые не находят, известно, что в Древней Индии понятие «время» (на санскрите: кала) также было сакрализовано. Именно с ним связано имя одной из основных индуистских «богинь» — Кали. Кроме того, вера в цикличность привела к появлению понятия «колесо времени», учение о котором заняло впоследствии важное место в буддизме.

***

В современную эпоху персонификацию времени можно наблюдать и в фантастике (Time)[10], и в неоязычестве (Числобог). Таким образом, сакрализация понятия «время» все еще возникает, порой неосознанно; так же, как это происходит с понятием «природа», которую фактически наделяют функциями разумного существа («мать-природа»). И это несмотря на то, что, всеобщая грамотность казалось бы должна была уничтожить языческие суеверия раз и навсегда.

Все это еще раз подтверждает универсальность и вневременные рамки Корана, аяты которого продолжают быть актуальными и через 1400 лет после их ниспослания.

Марат Хайретдинов, главный редактор газеты «Минбар Ислама»