А.В. Лихоманов, канд. ист. наук, советник генерального директора РНБ, выступил с докладом на тему «Екатерининский Коран из коллекции П. К. Сухтелена в РНБ» на ХХ Фаизхановских чтениях. На полях научной конференции с ученым побеседовала наш корреспондент.

Стоит отметить, совсем недавно, в первый день Рамадана, совместными усилиями Духовного управления мусульман Российской Федерации, Московского исламского института и Российской национальной библиотеки вышло в свет второе репринтное издание Корана Екатерины II (1789). Его публикация продолжает книжную серию «Коран в России», которая призвана открыть читателям уникальные свидетельства из истории книжного дела в России, в центре которого находится Священное Писание мусульман — Благородный Коран.

 – Антон Владимирович, благодарю Вас за интересный доклад. Давайте начнем наш разговор о Екатерининском Коране, т. е. о том Священном Писании мусульман, которое впервые было издано типографским способом в Петербурге в эпоху Екатерины Великой, с рассказа о коллекционере П. К. Сухтелене. Что Вы можете сказать об этом историческом персонаже?

–  Петр Корнилиевич Сухтелен (1751–1836) – замечательная личность. Это был очень опытный, грамотный военный инженер, дипломат и библиофил. Голландец по происхождению, он вступил на русскую службу в 1783 году, занимал различные ответственные посты в российской армии, в том числе был генерал-квартирмейстером, во время военной кампании 1805 года состоял при императоре Александре I, участвовал в сражении при Аустерлице. Накануне войны с Наполеоном именно он заложил основы русско-шведского военного союза, будучи чрезвычайным посланником в Стокгольме. В ходе Отечественной войны 1812 года он участвовал во многих сражениях, в 1814 году вместе с русской армией вступил в Париж. После окончания военных действий он был вновь назначен на должность Чрезвычайного Посланника в Швеции и занимал этот пост вплоть до своей кончины.

Петр Корнилиевич был в большой милости у российских императоров Александра I и Николая I. Когда Сухтелен был генерал-квартирмейстером, он занимал обширную служебную квартиру в Михайловском замке – бывшей резиденции убитого императора Павла I. Современники вспоминали, что в тронном зале замка располагалась огромная библиотека генерала: Сухтелен половину своих доходов тратил на покупку книг. Будучи послом, он постоянно пополнял свое книжное собрание: в нем к концу его жизни насчитывалось более 40 тысяч томов, в том числе печатные издания XV–XVI  веков, редкие рукописи и автографы.

– Известно, как оказался в коллекции П. К. Сухтелена Коран?

– Отличительная черта Сухтелена-библиофила – стремление к универсальности. В его собрании была большая коллекция книг и манускриптов по различным областям знаний, включая богословскую литературу. Собирал он и восточные рукописи. Как любой крупный коллекционер и богатый человек, Сухтелен прислушивался к советам знатоков, экспертов, литераторов. В Стокгольме у него было больше возможностей приобретать уникумы для своей библиотеки, потому что он использовал для этого и дипломатические каналы. Каким образом один из экземпляров Екатерининского Корана попал в библиотеку Сухтелена, мы, к сожалению, не знаем. Ясно одно – Петр Корнилиевич, не владеющий арабским языком, захотел иметь в своей библиотеке столь редкое издание.

Когда П. К. Сухтелен умер, император Николай I решил купить у наследников его библиотеку. В 1836 году ее доставили из Стокгольма в Петербург. Разбирали в Генеральном штабе. Оказалось, что многое военному ведомству не нужно, поэтому около 28 тысяч рукописей и книг передали в Императорскую Публичную библиотеку, в том числе и всю богословскую литературу.

В списке поступивших книг значились 4 Корана. Один из них был знаменитый Коран екатерининской эпохи. В 1836 году он встал на полку по новому месту хранения. Это был первый подобный Коран в собрании Публичной библиотеки. Позже, в 1861 или начале 1862 года, из Императорской Эрмитажной иностранной библиотеки к нам поступил второй Коран екатерининского времени – с вклеенным листом, на котором был указан год издания –1787.  Те, кто работал тогда в восточном отделении Публичной библиотеки, не посчитали эти два Корана одинаковыми. Первоначально они стояли под разными шифрами. Позже все-таки разобрались, и эти Кораны получили одинаковый шифр, их записали рядом в инвентарной книге.

В январе 1941 года в Публичной библиотеке проводилась инвентаризация и перешифровка восточных фондов. Библиотекарь-арабист в новой инвентарной книге присвоила Корану, поступившему из Эрмитажной библиотеки, номер 293, а под следующим порядковым номером – 294 написала «то же». Это был Коран из собрания П. К. Сутелена. Таким образом, получалось, что в нашей библиотеке, согласно записям в инвентарной книге, хранятся два одинаковых издания Корана, что было явной ошибкой.

Почему исследователи мусульманской книги не проявили интерес к Корану, который принадлежал П. К. Сухтелену, я объяснить не могу. Карточка в каталоге была. Я предполагаю, что Коран из Эрмитажной библиотеки был более привлекателен для ученых: он якобы хранился рядом с апартаментами Екатерины II, а значит, императрица могла держать его в руках. Нельзя не упомянуть и вклеенный в этот экземпляр  лист, на котором был указан год – 1787, что давало основание для определенных  предположений.

В конце ХIХ – начале ХХ века шли многочисленные споры о том, сколько было изданий Корана в екатерининскую эпоху. Академик И. Ю. Крачковский говорил о шести, А. Е Крымский – о пяти, а Р. Фахретдин – о трех. Сейчас, благодаря работам московского исследователя А. Ю. Самарина, на документальной основе доказано, что изданий было четыре. Они выпускались на государственные средства в так называемой «Азиатской типографии», которая являлась частью типографии Сената, для рассылки в губернии, «населенные народами магометанского исповедания». По указу Павла I от 21 декабря 1797 г. Кораны должны были продаваться по цене 6 рублей 5 копеек. Переплетать их не разрешалось. Кроме того, Кораны дарились послам стран Востока. Шрифт был сделан по почерку опытного муллы, каллиграфа, знатока Корана Усмана Исмаила. Немецкий исследователь ХIХ века Г. Шнурер писал, что издание Корана екатерининской эпохи можно считать образцовым, эталонным.

– Итак, Российская Национальная библиотека обладает двумя экземплярами Екатерининского Корана. Один поступил из библиотеки Эрмитажа, второй – из коллекции П. К. Сухтелена. Что можно сказать о годе издания каждого из них?

– Благодаря анализу, который провел первый заместитель председателя ДУМ РФ Дамир Ваисович Мухетдинов, и нашим дополнительным исследованиям однозначно можно утверждать, что Коран, поступивший из Эрмитажной библиотеки, который считался первым изданием Священной Книги мусульман России, содержащий вклеенный лист с указанием года – 1787, – таковым не является. Так, на листах этого Корана видна филигрань – «1790», это означает, что он напечатан на более поздней бумаге. А первым, напечатанным в «Азиатской типографии», является экземпляр из коллекции П. К. Сухтелена. При печати этого Корана использовалась бумага фабрики Саввы Яковлева, которая существовала с 1765 года. В конце данного издания указаны ссылки на ошибки, содержащиеся в тексте (не хватает точек, неправильная огласовка, грамматические ошибки). Этих ошибок в Коране, принадлежавшем П. К. Сухтелену, – 32, а в экземпляре Корана, поступившем из Эрмитажной библиотеки, их только 13. Очевидно, что ряд ошибок в новом издании исправили.

Эти два признака дают нам основание утверждать, что Коран из библиотеки Петра Корнилиевича  – это Коран первого издания 1787 года. Тот, который из Эрмитажа, – только третий.

– Чем еще эти экземпляры отличаются друга от друга?

– Тем, что ширина рамки, обрамляющей текст Корана из библиотеки Сухтелена, составляет 12 см, при этом её углы украшены растительным орнаментом. В Коране из Эрмитажной коллекции ширина рамки – 11, 6 см, и её углы не имеют никаких украшений. Кроме того, экземпляры, не имеющие выходных данных, напечатаны на бумаге разного качества и цвета, в них часто встречается переверстка фрагментов текста с переносом литер и пробельных материалов. Это невозможно выполнить в рамках одного тиража. Визуально видно, что это разные издания. Несомненно, печатались они в одной типографии, шрифт и объем изданий одинаковые, но с технической точки зрения есть нюансы. Разные переносы, например.

– Кто за минувшие два с лишним века интересовался этими экземплярами Корана? Об этом есть сведения? Может быть, академик И. Ю. Крачковский?

– Нет, у него были свои интересы. Как известно, Крачковский собирал Кораны. Его книжное собрание хранится в Российской национальной библиотеке (РНБ), в нем около 60 Коранов. Как известно, он интересовался ими на предмет перевода на русский язык, а палеографические и археографические аспекты его интересовали в меньшей степени.

Сегодня электронная версия Корана из Эрмитажной библиотеки представлена на сайте РНБ. С ней каждый может познакомиться в нашей электронной библиотеке, и мы рады, что к таким книжным редкостям есть широкий доступ.

 Электронную версию Корана из коллекции П. К. Сухтелена мы вручили ДУМ РФ во время торжеств, посвященных празднованию 1100-летия принятия ислама народами Волжской Булгарии, которые проходили в Касимове. Собственно, после этого Дамир Ваисович Мухетдинов и провел свой сравнительный анализ двух изданий. Я думаю, в дальнейшем совместными усилиями с ДУМ РФ необходимо будет попытаться выяснить, в каких крупных библиотеках мира есть Екатерининские Кораны. В других российских собраниях их нет. Если удастся найти где-то за рубежом эти издания, изучить и сравнить, то это прольет свет на многие исторические аспекты.

– Ваши слова означают, что сотрудничество РНБ с ДУМ РФ будет продолжено и что Ваше присутствие на Фаизхановских чтениях не случайно?

– Я не первый раз участвую в чтениях. На мой взгляд, они позволяют шире посмотреть на мусульманскую историю в Российском государстве. Это первое. Во-вторых, посмотреть на бытование ислама в современных российских условиях, выявить проблемы современной российской уммы. Очень важно, что эти проблемы рассматриваются с научной точки зрения, что Фаизхановские чтения собирают ученых из разных городов России, из-за рубежа. Мне кажется, что эта научная составляющая в деятельности ДУМ РФ имеет принципиальное значение.

– Благодарю Вас.

Беседовала Ольга Семина